Ситка

Какое-то маленькое животное выпрыгнуло на тропинку и умчалось в лес. Наверное, заяц. Они спустились к берегу ручья, вода в нем в неясном свете сумерек отсвечивала тусклым свинцом. Они перешли ручей по бревну и вошли в узкую щель в сплошной стене леса. Сгустившаяся вокруг мальчиков темнота предупреждала их тысячей мелких звуков, и они слушали лес, сознавая, что попали в странный и таинственный мир, в котором им еще никогда не приходилось бывать. У них появилось жуткое ощущение, будто какое-то огромное, мрачное существо притаилось впереди, в тени сумерек, наблюдая за ними, поджидая момента, чтобы прыгнуть и напасть. Закричал филин - далеко, где-то за затерянным прудом, и от этого одинокого звука у мальчиков побежали по коже мурашки.

- Может, стоит вернуться? - прошептал Роб.

Стоит... Жан знал, что стоит. Он занимался не своим делом, шпионя за этим незнакомцем, и уж совсем не его дело ввязывать сюда Роба, однако теперь он не мог повернуть назад.

- Можешь возвращаться, если хочешь, а я хочу посмотреть, что он делает.

Жаном руководило отнюдь не чувство напускной храбрости, но чувство самосохранения. Болото было для него домом и средством к существованию. Присутствие чужих могло означать массу неприятностей.

Если сюда вернулись "возчики", то он больше не сможет свободно ставить свои силки и западни, и его доход существенно уменьшится, если не исчезнет совсем. И хоть Жан был совсем юным, эта мысль испугала его, потому что Великие болота были единственным домом, который он знал. Он не находил ничего привлекательного в жизни деревенских мальчиков. Пусть он был одинок и часто тосковал о матери, которую потерял, и об отце, которого почти не знал, тем не менее, Жан любил лес и ни за что не променял бы свою свободную жизнь.

Несколько минут мальчики продвигались вперед, затем Роб опять остановился.

- Жан, пожалуйста. По-моему, нам надо вернуться, - настоятельно произнес он тихим, приглушенным голосом. - Мы должны об этом кому-нибудь рассказать.

- Нам нечего рассказывать. К тому же Дэниэл Бун не стал бы возвращаться, и Саймон Джерти* [* - американские первопроходцы и исследователи] тоже.

Это был аргумент, на который у Роба не нашлось ответа. Но почему-то он сомневался, что из него получится новый Дэниэл Бун. Одно дело играть в такие вещи и совсем другое - переживать их. Когда на болотах потемнело, Роб больше не был уверен, что его привлекает жизнь искателя приключений. Жан, с другой стороны, чувствовал себя здесь, как дома, словно молодой волк или олень. Он принадлежал лесу, и лес принадлежал ему.

Оба мальчика часами слушали рассказы об индейцах мохаук, гуронах и ирокезах, о Саймоне Джерти и Дэниэле Буне, рассказы об охоте, схватках с индейцами и путешествиях. Они слушали легенды о горцах-трапперах и далеких землях под названием Луизиана, купленных мистером Джефферсоном* [* имеется в виду третий президент США Томас Джефферсон (1801 - 1809 гг.] у французов, землях, изведанных пока очень мало. Многие легенды шли ни от кого иного, как от отца Жана, который, как и многие другие горцы, любил потрепаться перед горожанами, слушавшими его с широко раскрытыми глазами.

Каменный дом, спрятавшись в глубокой тени древних вязов, прижался к откосу хребта, который в этом месте окружал болота. Мальчики заползли под кусты, куда не мог забраться ни один взрослый человек и остановились за огромным вязом всего в нескольких ярдах от дома.

Жан попытался вспомнить, какой подход к стене дома: ему вовсе не хотелось наступить на что-нибудь, что издаст даже подобие звука. Роб подобрался к нему, и они скорчились в густой молодой поросли, напряженно и со страхом прислушиваясь. Изнутри доносились неразборчивые голоса, а в щели забитых досками окон виднелась полоска света. Несколькими дюймами ниже, из отверстия от выбитого в доске сучка, струился свет.

Они двигались вперед от дерева к дереву, пока не оказались в дюжине ярдов от окна, затем опять остановились. Теперь они слышали, о чем говорили люди внутри дома.

- Ты опоздал.

- Хатчинс здесь, он отправляется один, с двумя лошадьми. Судя по тому, как оттопыривается у него живот, Хатчинс везет много денег в нательном поясе.

- У него две-три тысячи золотом. Гарри был в банке, когда он забирал деньги.

- Сэм, я видел на болоте мальчишку. Сидел возле пчелиного дерева.

- Он тебя видел?

- Не-а... Но что мальчишка делает на болоте?

- Ну, и что он делал?

- Сидел... как будто ждал.

- Тогда ладно. Сидел себе и сидел. Может, его отец охотился где-нибудь поблизости.

- На этих болотах никто не охотится. Никто.

- Наверное, мальчишка Лабаржа. Лабарж построил себе хижину с той стороны леса. Я помню, его жена собирала кровавый корень и всякие такие штуки и относила их в деревню. Зарабатывала себе на жизнь.

- Ты имеешь в виду Смоука Лабаржа?

- Что, испугался? - Тон говорившего был презрительным.

- Мы с ним никогда не ладили. Чего ты задумал, Сэм?

- Забудем... Смоук мертв, о нем можно не беспокоиться.В последний раз я видел его в Йеллоустоуне, но в Форт Юнион болтали, что его убили индейцы блэкфут.

- Им пришлось крепко постараться.