Сицилиец для Золушки

Белла возвращалась к нам ни с чем. Циничная улыбка, может, и показалась бы на моем лице, если б не было так жутко.

— Подождем, — сказала безумная ведьма, раскачиваясь в такт ветру. Мы стояли молча и ждали. Я честно думала, что сейчас выйдет итальянский полицейский и пристрелит ее.

— Долго ждать-то? Полнолуния? — я все же не сдержалась. Умение все превращать в фарс родилось во мне вместе с комплексами о внешности. Лет в пятнадцать, когда у подружек выросла грудь, а я все щипала прыщики на ребрах. Дурь в башке помогала не сойти с ума.

Все происходящее напоминало фильм ужасов — теперь сцену с зомби. И я все никак не могла решиться, что страшнее. Ведьма с ветром в голове. Или гнетущая сумрачная тишина, что опутывала нас и грозилась зомби-апокалипсисом.

Антонио достал пистолет из кобуры и проверил патроны. Я истерично засмеялась. Нервы стали как обрезанные канаты или скорее провода высоковольтного напряжения.

— Антонио, ты совсем свихнулся? Взял пистолет в тюрьму с охраной?! У тебя документы на него при себе? Ты хоть понимаешь, что если ты из него выстрелишь, нас придется спасать этой сумасш… Белле. А она пока и с одним пленником не справилась. Призрак удивленно изогнул соболиную бровь:

— Я с ним не расстаюсь. И вряд ли нас будут досматривать!

Час от часу не легче. Боевая у нас троица. Бесноватая ведьма в белом балахоне и босиком, призрак Антонио, который постоянно в волшебном трансе, зато с пушкой, и я… Просто переводчица итальянского языка. Три дебила — это сила! Поэтому уверена, что у нас все получится!

Спустя десять минут бесцельного прожигания времени на территории тюрьмы… выключился свет! И вот теперь мне стало реально страшно. Потому что единственными вспышками огня, на который надо было ориентироваться, были мертвые глаза-колодцы Беллы!

Дверь скрипнула с протяжным стоном умирающего в агонии. Мурашки по коже уже не бегали. Они просто на ней поселились и размножались. Сглотнув сухой ком в горле, я последовала за Беллой и Антонио ко входу в тюрьму Медичи. Когда мы подошли к двери, я в панике заметила, что все постовые уснули! И только те охранники, что строго встречали Беллу вначале, сейчас выглядели как послушные овцы. Чертовщина! Мистика! Иначе и не назовешь все происходящее.

Нас провели по коридору. Из него был выход к камерам. Мерцающие лампы создавали идеальный антураж для хоррора. Единственный человек в мире, ради которого я решилась на все это дерьмо, был Дарио Брунетти. И я очень надеялась, что муж по достоинству оценит мою смелость.

Дарио! Ох, даже не верилось, что я увижу его совсем скоро!

Ведьма махнула мне рукой на темный подвал. Лестница в него была в современной гранитной плитке. Спуск был больше похож на дорогу к погребу с закрутками. И превозмогая дрожь под коленками и то, что вся моя сущность вопила бежать нахрен прочь, я ступила на первую ступеньку. Лязг ключей позади заставил меня подпрыгнуть на месте.

— Я свою часть уговора выполнила, — нарушила тишину Белла и передала мне связку ключей от камеры. Девушка пожала мне руку, раненную ей же. Я поморщилась от боли. — Я буду за тобой присматривать. Ты мне должна свою дочь! — напомнила она перед уходом и мотнула огненной гривой.

Ледяные оковы ее прощального взгляда словно полоснули по внутренностям. Надо будет съездить в Ватикан и поставить свечку, чтоб эту чертову ведьму сожгли раньше, чем я рожу. Жаль, что времена инквизиторов закончились.

Вот такая во мне клокотала злобная благодарность за ее помощь. Ведь я сначала не верила в ее колдовские чары или способность гипнотизировать людей. Не знаю, как ей удалось провернуть фокус с охранниками, но он был впечатляющий. Белла получается так и в любой банк может войти и ее проведут к хранилищу?!Еще и золото могут донести до ее убогой квартирки. Капец!

После исчезновения белоснежной сорочки и рыжей гривы мы с Антонио словно проснулись. Тряхнули головами, сбрасывая морок. Все чувства вернулись в тело. И страх, что нас могут схватить, и вожделение от предвкушения встречи с мужем, и взбудораженное желание мчаться скорее вниз. Перепрыгивая ступени я домчалась до двери в камеру. Она здесь была одна.

— Дарио, Дарио. Любимый, — позвала я, чувствуя, как слезы стынут в глазах. Простая металлическая дверь была с прямоугольной дыркой на уровне талии. Пока Антонио открывал дверь, я припала к этому окошку. Когда заметила очертания мужской фигуры в углу, во мне словно ядерный взрыв произошел. Сердце билось в припадке тахикардии. Ладони взмокли. Я нетерпеливо перебирала ногами по полу.

— Открывай, твою мать! Антонио, ну что ты возишься три часа с замком, — вопила я, видя, как мой спутник перебирает ключи на связке. Наконец, один из них подошел. Сбивая с ног Антонио, я вбежала в затхлую клетку. Темнота не давала возможности четко рассмотреть мужчину на лавке. Узник был обнажен, в одних набедренных шортах, похожих на трусы. Грязные ноги утопали в землистом полу. Голова была склонена ниже плеч. Он сидел, вцепившись в край лавки и не шевелился. Тревога нарастала с каждым шагом.