Сицилиец для Золушки

Мужчина склонился к моим волосам. Я зажмурилась. Все рецепторы обострились, и я услышала шумный свистящий вдох носом. Такой глубокий, будто Брунетти планировал меня всю вобрать в легкие.

— Решила поиграть со мной, Мария? — прорычал зверюга. Хотелось оттолкнуть Дарио ладонями в грудь, но я побоялась его коснуться. Достаточно было того, что от грубого касания его пальцев воспламенялась нежная кожа на шее.

— Потрахалась с Армандом, теперь легла под Ноллана?! — все брызжел гремучим ядом оскорблений мой бывший муж.

Подумать только, когда-то я его любила. А сейчас… И сейчас люблю. Но только этот демон никогда не узнает об этом. Я гордо вскинула голову и ляпнула, прежде, чем подумала:

— Конечно! Я трахалась со всеми. И с Армандом, и с Антонио, и с Энрике, и сейчас с Нолланом. Даже с покойным Орсино переспала! Только это теперь не твое дело. Мы в разводе. Ты вовремя разглядел во мне гулящую девку. Поэтому убери лапу с моей шеи.

Интересно, чего я хотела добиться этими словами? Чтоб Дарио таки сжал пальцы и удушил меня? Или чтоб до него дошел весь абсурд его претензий. В любом случае, что бы я ни предполагала, у Брунетти было свое видение ситуации.

— Мерзкая шлюха. Никакая. Твой путь только по постелям скакать. — он с силой ударил кулаком в стену над головой.

Я стояла не шевелясь. Только тише добавила:

— Так отпусти меня. Я еще не по всем постелям поскакала.

Ох, глупая, глупая Машка. Бестолковая провокаторша, возомнившая себя бессмертной. Дарио сжал зубы с такой силой, что я услышала скрип крошащейся эмали. С лютой яростью и брезгливостью он отшвырнул мою голову. Затылок гулко хлопнулся о стену. Обозленный сицилиец развернулся и с вежливой характеристикой моей персоны, процедил сквозь зубы:

— Сука! — вышел из кабинета.

Опомниться у меня времени не было. Следом за Дарио появился уже его наемник — Валенсио Манчини. Этот тощий жлоб с наглой ухмылкой проговорил:

— Мария, тебе лучше дождаться Бриана Ноллана в машине. Господин Брунетти хочет с ним пообщаться. Потом вы уедете.

Валенсио жестом показал мне на раскрытую дверь. Я схватила ноутбук, и пулей вылетела из кабинета. Пошел к черту Дарио. Он… он… он меня больше не любит… А я… я прячусь в углу салона машины и горько рыдаю. Даже боюсь посмотреть на белоснежный пляж, обласканный волнами Адриатического моря. На пустое место на песке, где когда-то стояла роскошная беседка с топчаном.

Дарио и ее уничтожил в память о моей измене с Армандом…

***

Дарио Манфредо Брунетти

— Достаточно, — спокойно произнес Дарио, когда кровь Бриана начала литься на дубовый паркет. Валенсио и сам устал избивать Ноллана. Дарио сидел в кресле, чуть расставив колени. Облокотившись на них локтями. Кулаки уткнул в бороду и с удовольствием вглядывался в кровавое месиво на лице ирландца.

— Готов говорить? — медленно и негромко, зная, что к нему прислушаются, спросил Брунетти. Бриан просипел что-то, надувая сломанным носом кровавый пузырь, что в холодном свете ламп удивительно переливался рубиновыми бликами.

Дарио совсем не задевала чужая боль. Абсолютно атрофированное восприятие своей деспотичности его скорее радовало.

Мужчину задело другое. Появление Марии в его доме. На его территории. Там, куда он эту шлюху не собирался больше никогда впускать.

И вроде сука сукой. И сто процентов трахалась с Нолланом. Причем так быстро. Даже месяц после развода не прошел. А когда Брунетти всматривался в ее карие зрачки, то словно в топи шоколадой увязал. Снова чувствовал на губах пряную горечь разочарования от измены девушки, а еще… острую тянущую дугу желания, простреливающую безошибочно от сердца в пах.

Сколько бы дерьма ни начудила Мария, он хотел эту сучку, как и тогда, с первого взгляда в Бергамо. Когда она соблазняла его племянника. Выходила из бассейна голая, с бархатной кожей, покрытой бриллиантовыми каплями. И в лунном свете эта мелкая язвительная стерва выглядела как морская волшебная русалка. Сирена, заманивающая в сети своего блядского взгляда глупых обезумевших моряков.

И ведь Дарио почти уже смог забыть ее. Трахал других баб. Восполнял годовой пробел в сексе ежедневно. Менял шлюх на члене, как перчатки. Но никак. Никак не мог удовлетворить свою похоть. Мариезаменительницы не устраивали его плоть. Сегодня, стоило только увидеть дерзкую сучку в своем кабинете, как вся выдержка и ненависть накрылись медным тазом. Чудо, что он сдержался, когда сжимал лапой тонкую шейку с прозрачной нежной кожей. Да, он ощутил под грубой мозолистой кожей пальцев каждую ее синеватую венку. Ее сбившийся пульс от его близости. Ее в страхе распахнутые глаза, что пытались быть смелыми.

А главное, картина ее совершенных губ, которые, он помнил, сколько могут принести наслаждения, когда впиваешься в них жестким требовательным поцелуем, когда надеваешь их тугую мягкость на свой член и ведешь по стволу до основания и обратно.