Сицилиец для Золушки

— Ну привет, Брунетти! Покатаемся?

Арманд тоже не сдержал улыбки и хлопнул ладонью по сиденью. Ну точно как мальчишка. При виде красивой девочки с косичкой забыл всю свою злость.

— Прыгай, Рапунцель, прокачу с ветерком.

И Дона уселась на сиденье и захлопнула тяжелую дверь своей ручкой. Сразу заполнила салон автомобиля своим дивным девичьим ароматом цветочных духов.

Девушка всматривалась в своего водителя. Брутальный крупный сицилиец, одетый во все черное, не внушал ей страха. Знакомство с Армандом получилось не очень. До сих пор побаливали ребра после аварии. Зато он решил ее самую большую проблему со свадьбой с Миланом Донески. А сегодня отец сказал, что она может вернуться к учебе в Лондоне и стать, как и мечтала, архитектором. Чудеса в решете сыпались на ее золотую голову и поражали до глубины души. А все благодаря этому суровому и жесткому мужчине рядом.

От Арманда исходил запах власти и силы. Девушке нравилось ощущать на себе пристальные взгляды Брунетти. Они ее будоражили, вызывали тепло на коже. Нервное покалывание в пальцах и смущение, ранее ей не знакомое.

— Я ведь еще не успела тебя поблагодарить за все, что ты для меня сделал, — откашлявшись в кулачок, Дона нарушила тишину в салоне.

Арманд бросил искоса на нее блестящий взгляд, вызывая прилив краски к щекам.

— Так сейчас и поблагодаришь, — загадочно ответил сицилиец. Двусмысленность сказанного не понравилась невинной девушке. Или понравилась? Она еще сама до конца не поняла.

— Я… я не в том смысле. Если ты потребуешь… секс, то я против. Я только…

Дона начала заикаться и краснеть, вызывая очередную улыбку на губах Арманда. Забавная девственница. Он еще с ней ничего не сделал, а она уже теряется и краснеет только от слова "секс". А когда жила в его доме, то лежала в купальнике на бассейне и мазала кожу чертовым кокосовым маслом, запах которого, Арманду казалось, витал и сейчас в воздухе.

— А мороженое ты кушаешь в честь благодарности? Мне кажется, все девчонки любят мороженое, — хрипловатым голосом спросил Арманд, поглядывая на Дону и умиляясь ее нежностью.

— Если только клубничное и со сливками, — добродушно ответила невинная красавица.

Арманду пришлось покрепче сжать руль, потому что картина, как он кормит Рапунцель сочными ягодами клубники, щедро помазанными белыми сливками, а потом слизывает сахарный десерт с ее пухлых губ, стала очень реальной в его фантазии.

— Клубника со сливками, блядь, — шепотом пробурчал Арманд, чтоб девчонка не расслышала. Во что он опять ввязывается?!

И вправду, когда Дона шла вдоль набережной с вафельным рожком клубничного мороженного, а Брунетти шел рядом и поглядывал на ее губы, испачканные в лакомстве, выдержки горячего сицилийца не стало.

— Дашь попробовать свою клубнику? — совсем хриплым голосом спросил мужчина.

Остановился у хромированных перил над пляжем, прижимая своим телом девушку к ним. Донателла испуганно подняла к нему большие синие глаза в обрамлении светлых крыльев ресниц. Хотела протянуть мужчине рожок с мороженным. Пусть попробует, ей не жалко. А Арманд, не спрашивая, взял сам. По-мужски и властно. Накрыл сладкие губы девушки поцелуем. На ее изумленный вздох сразу протолкнул язык во влажный клубничный ротик. И только морской бриз Средиземного моря уносил вдаль тихие стоны Донателлы, которая уронила мороженое и цеплялась в твердые размашистые плечи Брунетти.

***

Глядя вслед малышке, которая ловко перемахнула через забор и полезла в окно дома, Арманд невольно улыбался. Сегодня был первый вечер, когда он не вспомнил с болью в сердце Марию. Не страдал от неразделенной любви. Умиротворение в душе, о котором он так давно мечтал, подарила ему хрупкая Рапунцель. Девочка сладкая и вкусная. Брунетти достал сигарету. Покрутил ее в руках и спрятал обратно в пачку. Не хотелось запахом и вкусом табака перебивать клубнику со сливками на губах…

Глава 27

Донателла Ксиамо

— И где ты шлялась полночи?! — проревел голос брата. Да так громко, что я чуть не свалилась с подоконника обратно на газон. И если мое сердечко до этого порхало от восхищения и симпатии к Арманду Брунетти, такому красивому и взрослому мужчине, то теперь оно забилось испуганным зайцем в дальний угол груди.

— Луиджи, перестань. Я просто выходила прогуляться. К тому же, я вернулась не так поздно.

Брат кинулся ко мне внезапно и резко. Вцепился больно в волосы и потащил из комнаты.

— В прошлый раз твой побег стоил чести нашей семьи! Ты ведь знала, Дона, когда просила о помощи Арманда Брунетти, что мы с отцом не сможем ему отказать! Папа! — крикнул Луиджи в коридоре, куда выволок меня следом все еще за волосы.

Я вцепилась ногтями в его запястье и плакала. Пусть бьют и обзывают, мне плевать. Главное, что, благодаря Арманду, они расторгли помолвку с ненавистным старцем.

— Пожалуйста, не зови отца. Пожалуйста, — хныкала я.

У папы рука тяжелее, чем у Луиджи. Лучше уж от брата получить пару затрещин.

— Не звать… а что мне за это будет, сестренка?! — спросил брат, блеснув дерьмовым взглядом. Я вспомнила об отложенных на побег деньгах.