Сицилийский роман

– Тем лучше для него, избежал позора и тюрмы. Теперь можно смело закрыть дело. Я поехал в отделение, а вы дождитесь судмедэкспертов, – распорядился Гримальди.

– Коста, давай, просыпайся уже! Спишь дольше, чем русский медведь в берлоге! – тормошил брата Марио. – У меня прекрасные новости, – не дожидаясь, пока брат проснется, он начал радостно рассказывать. – Я случайно встретил бывшего сокурсника по римскому университету, помнишь рыжего парня среднего роста, Кладио Капри?

– Ну, помню твоего Капри, был такой весь из себя правильный, чистенький, пунктуальный, ботаник, в общем, – лениво позевывая, ответил Коста.

– Так вот у этого, как ты говоришь, ботаника своя крупная фирма на Манхетене и ему нужны менеджеры по продажам. Он сам так обрадовался, что мы с ним встретились, и еще больше обрадовался, что мы без работы, потому что устал нанимать на работу американцев, с которым не находит общий язык из-за различий в менталитете. Говорит, что хотел бы иметь в своей фирме надежных людей из его соотечественников итальянцев. Мы можем приступить к работе уже через два дня!

– Слушай, да это просто класс! – окончательно проснувшись, отреагировал Коста. – Давай, пока нет наших жен, пойдем в соседний паб и отметим это дело!

– А что, можно и отметить.

– Сойдет, брат! Вот жены обрадуются!

А жены не знали, радоваться им или плакать. Братья вернулись домой поздно и сильно выпившими. Первое, что пришло в голову Валерии и Изабель, что их дела безнадежно плохи, раз мужья принялись за алкоголь.

– Девчонки, это мы на радостях! – прочитав озабоченность на их лицах, поспешил успокоить Марио.

– Мы работу нашли! – с гордостью сказал Коста и покосился на старшего брата. – Вернее, Марио нам работу нашел.

– Это правда, Марио? – спросила его жена.

– Совершенно верно! Даст бог, скоро съедем из этого ужасного района!

Жены счастливо повисли на шеях у своих мужей и так они все увлеклись этой радостной новостью, что не сразу услышали, как в дверь позвонил почтальон. И только маленький Андреа хватал папу за штанину и говорил: «Папа, папа, там какой-то дядя тебе письмо принес».

– Ой, извини сынок, не услышал тебя сразу, давай пойдем, посмотрим, какую хорошую весть нам принес господин почтальон.

Марио подошел с сыном к двери, где терпеливо ожидал почтовый служащий, расписался в получении и взял в руки телеграмму. Когда он вернулся в комнату, на его лице уже не были и тени радости.

– Это от Джованни. Отец умер. Мы должны срочно выезжать на Сицилию.

Катания

Желтое такси мчалось по дорогам Сицилии с включенным на полную мощность кондиционером, а за окнами стояла невыносимая, парализующая человеческий разум сорокоградусная августовская жара.

Лихо промчавшись по городу, миновав центр, такси выехало на загородную трассу, ведущую в сторону вулкана Этна. Вот и знакомый поворот, после которого начинается горный серпантин. Благополучно преодолев его, машина притормозила у ворот, медленно проследовала по территории усадьбы до главного входа. На звук захлопнувшихся автомобильных дверей из дома вышел Микеле, одетый во все черное. Поздоровавшись с братьями, он повел их в дом.

В центре гостиной, рядом со старинным комодом, над которым в черной рамке висел большой портрет Дона Карло, сидела одетая в траур Дона Мария Пинизи.

Возвратившись в родное гнездо, Марио и Коста подошли к матери и, преклонив перед ней колени, поцеловали по очереди ей руку. Мать молча приняла знак сыновьего уважения, перекрестив каждого из них. Завершив традиционный сицилийский ритуал, Мария Пинизи что-то тихо сказала сидящему с ней рядом мужчине. Семейный адвокат клана Пинизи встал и, открыв конверт, зачитал завещание Дона Карло.

Выслушав последнюю волю отца, члены семьи безмолвно проследовали в столовую, где их уже ждал накрытый к обеду стол, и только пустовавшее во главе его значительный размеров старинное кресло отличало это застолье от обычного. Перед началом трапезы еще раз помянули отца, и Дона Мария в который раз тихо расплакалась. Ели также молча, иногда шёпотом переговариваясь между собой. Обед шел к концу, как вдруг мать семейства с бокалом красного вина в руках (именно того, которое предпочитал Дон Карло], обратилась к присутствующим.