Сицилийский специалист

- Вы говорили о международных последствиях, - сказал Спрингфилд. - Можете себе представить, какова будет реакция латиноамериканских стран, - они и сейчас уже ненавидят нас до мозга костей.

- С ними никаких проблем не будет. Они могут догадываться, что это наших рук дело, но точно никогда ничего не узнают. Убрать одного человека совсем не то, что финансировать вторжение. Во всяком случае, зачем тогда существует "Союз ради прогресса"? Как только бородача не станет, мы вложим немного больше денег туда, куда нужно, и эти латиноамериканцы опять станут ручными.

Спрингфилд поднялся на ноги.

- Об этом вы и хотели говорить?

- Примерно. Если президент сможет уделить мне час, я с удовольствием изложу ему все детали. Когда вы его увидите?

- Не могу сказать, - ответил Спрингфилд. Это была минута его торжества, и он с удовольствием ее смаковал. - Ради того, что вы мне сейчас рассказали, вряд ли стоит прерывать его отдых, - добавил он. Этой фразой он расплатился по всем старым счетам.

Почувствовав себя полным хозяином положения, он двинулся по направлению к клубу. Брэдли, внезапно потерпевший поражение, низведенный до уровня просителя, шагал рядом, он что-то объяснял, но Спрингфилд едва слушал.

Когда они дошли до входа в клуб, Спрингфилд остановился и, улыбаясь, повернулся к Брэдли.

- Я слышал, ребят из вашего Управления по-прежнему называют "драгунами Донована" <Донован/>- директор Управления стратегической разведки, впоследствии преобразованного в ЦРУ (прим, перев.).>, - заметил он. - Знаете что я вам скажу? Времена меняются, и мы должны меняться вместе с ними.

***

Продолжая размышлять над этой неудачей, Брэдли вылетел в Гватемалу, где провел смотр разношерстного контингента беженцев и наемников, ожидавших того момента, когда надо будет принять участие в нападении на Кубу; затем, обуреваемый дурными предчувствиями, вернулся во Флориду для разговора со своим начальником Джулиусом М. Редпатом, директором отдела особых операций, отдыхавшим в Палм-Бич. Это было как раз утром того дня, когда Виктор очутился в болотах Эверглейда.

- Я все-таки решил, что мне необходимо лично встретиться с президентом, сказал Редпат. - Вам удалось меня убедить. - Он резко тряхнул головой - то ли желая подчеркнуть сказанное, то ли от нервного спазма. Это был ипохондрик, высохший и состарившийся от постоянного напряжения; от него за милю разило пессимизмом. - Позвольте мне раз и навсегда сказать: я не считаю - и никогда не считал, - что с этим человеком можно как-то поладить. Единственный, кого он готов слушать по кубинскому вопросу, это Говард Спрингфилд. Ваше предложение, между прочим, было весьма энергично отвергнуто.

- Была названа моя фамилия?

- Нет, но Спрингфилд косвенно ссылался на вас, причем в оскорбительной манере. В его докладе упоминались сумасброды, которым что-то чудится. Мне очень неприятно, но президент рассмеялся.

- Как только я узнал, что он посылает Спрингфилда, мне стало ясно, что мы потерпим неудачу.

Редпат с несчастным видом сидел на плетеном стуле. В дни молодости он возглавлял отряд самых отчаянных в управлении людей, осуществлял дерзкие перевороты, вел тайные войны, различными путями манипулировал послушными президентами, находившимися в тот или иной период у власти, и был полон уверенности, что блестящие faits accomplis <Совершенные/>(франц.).> оправдывают все, - да так оно и было. И сейчас, несмотря на свой несчастный и больной вид, Редпат все еще сохранял боевой дух.

Упоминание о теперешнем президенте, который далеко не был послушным <Имеется/>виду президент Джон Кеннеди.>, вызвало у него растущую боль под ложечкой.

- Извините, я сию минуту, - сказал он вставая Он направился к буфету, налил я мензурку немного белой жидкости и проглотил ее залпом, поморщившись от вкуса мяты. Затем снова тяжело опустился на стул. - Боюсь, Роналд, что нам нечего больше ждать от Белого дома - ни отдельным лицам, ни организации в целом. Не спрашивайте меня, как была получена эта информация, но, когда я ушел, президент не стесняясь высказал враждебное к нам отношение. Он сказал буквально следующее: "Я совершил ошибку, оставив Редпата. Надо что-то делать с ЦРУ. Бобби только зря теряет время в министерстве юстиции. И если мы решаем сохранить ЦРУ, нам надо ставить его туда. Я иногда просто поражаюсь, как Айк <Имеется/>виду президент Эйзенхауэр.> мог переносить эту свору псов, тявкавших на него. Макнамара правит обороной, Раск немало сделал в Госдепартаменте, но никто не занимается Редпатом и ЦРУ, а именно этим, господа, и надо заняться". И это почти буквальные слова президента.

- Звучит не очень многообещающе, правда? - заметил Брэдли.