Ситтин (СИ)

— Восхитительно, — пробормотал Всадник. Сырые яйца он просто выпил, а скорлупу растолок рукоятью ножа и захрустел ей. На сыр посмотрел, но понял, что наелся. — Мне нужно еду моему магу, — сказал Всадник. — Он любит кофе.

— Несколько войн? — удивился Гинко.

— Гинко, если я распишу тебе все последовательности, ты сможешь приготовить кофе? — спросила Туу-Тикки. — Меня оладьи не отпустят.

— Могу попробовать, — Гинко облизнул каплю меда с пальцев, вытер руки бумажной салфеткой с рисунком из листьев плюща и встал. — Кофе — это те коричневые зерна?

— Несколько Войн, — подтвердил Всадник.

Ещё одну оладью он утащил уже просто от жадности.

— Да. Насыпь их в кофемолку доверху, закрой крышку и нажми кнопку.

— Как жужжит! — воскликнул Гинко, но руки не отдернул. — Внутри какой-то механизм?

— Электрический моторчик. Пока зерна мелются, положи в джезву, ага, это она, две маленьких ложки коричневого сахара и поставь на самый маленький огонь. Отлично. Теперь пересыпь кофе в джезву и добавь… Вэйд, надо добавлять пряности?

— Не знаю, — Всадник пожал плечами.

— Тогда не будем. Спасибо, Гинко, дальше я сама.

Она поцеловала Гинко в щеку. Он недоуменно посмотрел на нее и принялся заваривать себе улун.

— Для чего в кофе добавляют пряности? — поинтересовался Всадник. — Это же не мясо.

— Для аромата, — ответила Туу-Тикки. — Я и в чай добавляю пряные травы, и в выпечку. К вечеру приготовлю сливовый пирог с имбирем, корицей, бадьяном и гвоздикой.

— А что твоя музыка? — спросил Гинко. — Надоела?

— Я руку перетрудила, — вздохнула Туу-Тикки. — Придется сделать перерыв, а то доиграюсь до воспаления мышцы.

— Интересный подход. Земля очень изменилась, если тут живут такие существа, как вы.

— Мы исключение из всех правил, — сказала Туу-Тикки. — Я и Грен. — Она помешала кофе в джезве. — Первый Дом усилил в нас составляющую сидхе — мы полукровки.

Всадник некоторое время разглядывал женщину. Ощущение от его пристального взгляда было неприятным.

— Я вижу, — он спохватился и опустил взгляд, — прошу прощения.

— Все в порядке.

Туу-Тикки сняла со сковород последние оладьи, переложила их в миску и едва успела поймать норовящий перелиться через горлышко джезвы кофе. Духи немедленно занялись грязной посудой.

Гинко заварил чай в чашке и медитировал над раскрывающимися сверточками листьев.

Туу-Тикки отцедила кофе в чашку, поставила ее на поднос, добавила туда же салфетки, сахарницу, ложку, тарелку с оладьями, мед и варенье.

— Отнесешь сам или попросить духов? — спросила она.

— Я отнесу, — Всадник поднялся, — мы спустимся, когда Тар проснётся.

Маг на запах еды проснулся, как настоящий солдат. Или по крайней мере открыл глаза и за две минуты смёл всё, что было на подносе.

— Ещё еды? — уточнил Всадник.

— Не, — Тар плюхнулся обратно на подушку. — Не уходи?

— Я отнесу поднос.

— Ладно. И приходи.

Всадник спустился, поставил опустевший поднос на стол у раковины.

— Благодарю.

— Пожалуйста, — флегматично отозвался Гинко. — Туу-Тикки ушла заниматься своими делами. Тут хороший сад.

Всадник молча кивнул. Когда он поднялся в комнату, маг ещё не спал. Он просто лежал и смотрел в потолок.

— Ты жив?

— А, — Тар повернулся на голос, — не знаю. Ну если ел, то наверное. Что это вообще было?

— Линька? Ну линька, — Всадник сел на кровать и стянул рубашку. — У тебя же такое бывает.

— Боги! Я маг. У меня линька — это нормально. Но ты-то почему?

— Я не знаю. Это происходит без объяснений, знаешь ли.

— А другие?

— Я не знаю. Тар, мы между Войнами не то чтобы живём… целыми. То есть войны, смерть, голод существуют всегда. Но мы… я не знаю. Я обычно не думаю, как человек.

Маг нахмурился.

— Ладно, я в сортир. И спать. А ты никуда не ходи.

Всадник прыснул.

— Ты меня привяжешь за ногу?

— Э… — Тар выбрался из постели, почесал обеими руками встрёпанную шевелюру. — Об эротических играх я подумаю попозже.

Всадник расхохотался в голос.

Грен устаналивал на холме мишени для стрельбы из лука. Их привезли рано утром. Солнце поднялось уже высоко, но он все никак не мог добиться ровной постановки. Треножники путались в траве, шелестящей под ветром, духи все не могли понять приказ, и Грен начинал сердиться — в основном на себя.

— Пусть они вкопают ножки в землю, — посоветовала Туу-Тикки, подошедшая совсем неслышно. — Тебе не будет мешать ветер?

— Хорошая идея, — Грен отдал приказ духам. — Я поставил мишени в соответствии с преобладающими ветрами.

— А почему сразу три?

— Чтобы можно было стрелять на разное расстояние с одной точки.

— Так далеко… Я и не думала, что стрелы могут пролететь такое расстояние.

— Большой английский лук стреляет на тысячу ярдов, — улыбнулся Грен. — Эльфийский меньше, но пятьсот ярдов — не предел. Мне нужно практиковаться.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась она. — Наш линяющий гость перелинял и выполз позавтракать. Тебе бы тоже не помешало.

— Для меня это будет обед. Уже к полудню.

— Вот и славно. Я оладьев наготовила. Иди поешь, а я переоденусь. Скоро надо везти Гинко к врачу.

— Когда начнется физиотерапия?

— Когда кости окончательно срастутся.

— Уже больше месяца прошло.