Читаем Ситцевый бал полностью

В и к а. Хочу увидеть. Но все равно, мне и теперь как-то теплее. Мне кажется, я знакома с ним и с его девушкой. Разве не радостно знать, что они не могут друг без друга? Пойми, Настюша…

Н а с т я (просто). Конечно. (Словно опомнившись.) В стихах это так, но в жизни… Не отвлекай меня, читаю дальше. «Ну а Гога и дядя Михей (помнишь, наверно, так мы прозвали Мишку Черенкова) стали мостовиками уже в батальоне…». Интересное кино: Мишка-Михей ему дороже тебя! «На стройке мы ядро одной бригады. Можешь гордиться: бригадиром избрали меня…». Гордись, Вика, пой, твистуй! А ведь я помню перед армией сам пошел к директору покорнейше просить, чтобы тебе дали место в нашей общаге. Вадим прекрасно знает: директор дорожного техникума в облцентре бережет для него место заведующего мастерскими. Родителям и младшей сестренке Вадима ты… в общем, показалась…

В и к а. Ты помнишь про них сказала: очень славные.

Н а с т я (горячо). Тем более… на первых порах вы могли бы прописаться у них. Конечно, не Москва, даже не Одесса, но все-таки не наш поселок, где каждая крашеная грымза знает, что у кого на обед варится, а областной центр. Так?

В и к а. Вадик считал дни до демобилизации.

Н а с т я. Считал, как же. А когда получил «дембель», не полетел к тебе, а остался на гражданке там же, у черта на куличках. А ты?..

В и к а. Вадик ждет меня. С нетерпением. Ты же читала: не может он прилететь за мной, там сейчас дорог каждый строитель.

Н а с т я. Знаешь, если рассуждать без фиглей-миглей, я его не виню.

В и к а (с надеждой). Конечно, Настя. Солдатская дружба плюс работа для души…

Н а с т я. И без солдатской дружбы и без работы для души за целых два года вполне допустимо перекантоваться на другую девушку.

В и к а (вспыхнула). Настя!

Н а с т я. Без эмоций, малютка. Не очень мне нравится, как восторженно он пишет о какой-то нормировщице. И на цыганку похожа, и комфортабельную квартиру в Нальчике оставила!.. Наверное, догадалась забронировать: вернуться хочет уже с милым дружком. Теперь дур нет. (Ищет нужное место в письме.) Вот сейчас прочту.

В и к а (подбегает к ней). Не смей! (Пытается отнять у Насти письмо, та не отдает.) Отдай письмо! Слышишь, отдай!

Н а с т я (с неожиданной покорностью). Пожалуйста. (Отдает письмо.) Мне самой надоело это… художественное чтение. (Подходит к отвернувшейся Вике.) Витусик, маленький мой, я ведь ради тебя. (Приглаживает ей волосы.) Сама потом поблагодаришь меня… Ладно, давай говорить спокойно. Вадим не из тех, кто мечтает о семье, жене, детях. Возможно, это не его вина. Есть такие… характеры, что ли: женятся на прекрасных девушках, а в душе остаются холостяками.

В и к а. Наверно! Все зависит от жены. Семью создает жена. Только жена!

Н а с т я (снисходительно). Голову на отсечение — ты где-то вычитала эту книжную мудрость. Пойми, мужики теперь совсем не такие, как в литературе. Ты забила себе голову литературными красотами. Помнишь, весной драмтеатр из области показывал у нас «Тристана и Изольду»? Наши ученые-одуванчики пустили слезу, а их старые барыни на вате ревмя ревели. И ты, дурочка, вместе с ними. Запомни: Тристанов давно уже нет, и ты в конце концов не имеешь права требовать от Вадима, чтобы он был единственным в Советском Союзе Тристаном. И не изображай из себя, пожлауйста, Изольду. Я тебя давно предупреждала: наши охи да ахи и пылкие признания только отпугивают от нас мужиков…

В и к а. Какие там мужики?! Мне нужен только Вадик.

Н а с т я. Тем более надо было слушать меня. Я предупреждала: Не пиши Вадиму так часто: пусть немного потоскует, помучается. Главное — поревнует. А ты напичкала себя старомодными стихами и разбаловала Вадима. (С полки на половине Вики снимает книгу, раскрывает.) Ну вот! (Подчеркнуто пародийно.) «А жизни нет конца, и цели нет иной, как только веровать в рыдающие звуки, тебя любить, обнять и плакать над тобой!» Прабабушкины времена. (Швыряет книгу в кресло.) С этой минуты перестань сидеть над обожаемым Фетом, забудь и Блока и всяких современных!.. Лучше читай очерки специальных корреспондентов «Литературки», как молодые мужья бросают беременных жен. Как девушки и думать перестают о покалечившихся в аварии «возлюбленных». Как…

В и к а. Настя… Ты же знаешь… Я люблю Вадима…

Н а с т я. Выдумала! И не смотри на меня такими скорбными глазами. Выдумала! Уж я-то в этих проблемах больше тебя соображаю: как-никак целых четырнадцать месяцев была верной законной женой.

В и к а. Ты ведь любила Сергея…

Н а с т я. Малютка, любовь есть только в дискуссиях «Комсомольской правды». Еще по дороге в загс я смутно догадывалась, что он… Ладно, не стоит ворошить.

В и к а. Нет уж, скажи, раз меня учишь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Одноактные пьесы

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Ревизор
Ревизор

Нелегкое это дело — будучи эльфом возглавлять комиссию по правам человека. А если еще и функции генерального ревизора на себя возьмешь — пиши пропало. Обязательно во что-нибудь вляпаешься, тем более с такой родней. С папиной стороны конкретно убить хотят, с маминой стороны то под статью подводят, то табунами невест подгонять начинают. А тут еще в приятели рыболов-любитель с косой набивается. Только одно в такой ситуации может спасти темного императора — бегство. Тем более что повод подходящий есть: миру грозит страшная опасность! Кто еще его может спасти? Конечно, только он — тринадцатый наследник Ирван Первый и его команда!

Алекс Бломквист , Виктор Олегович Баженов , Николай Васильевич Гоголь , Олег Александрович Шелонин

Фантастика / Языкознание, иностранные языки / Проза / Юмористическая фантастика / Драматургия / Драматургия