Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве. Статьи и декларации 1952–1985

Афроамериканцы – такой же продукт современной индустрии, как и электроника, реклама или циклотрон¹². И они несут в себе противоречия. Они являются людьми, которых зрительский рай должен одновременно интегрировать и отвергать, так что антагонизм между спектаклем и человеческой деятельностью наглядно демонстрируется на их примере. Спектакль универсален, как и товар. Но мир товара был основан на противостоянии классов, товар сам по себе является иерархическим. Необходимость товара, и, следовательно, спектакля, информирующего мир о товаре, быть одновременно универсальным и иерархическим ведёт к установлению универсальной иерархии. Но поскольку это установление иерархии должно оставаться скрытым, оно выражается в скрытых (потому что иррациональных) иерархических суждениях о цене в мире нерациональной рационализации. Именно это установление иерархии повсюду создаёт разные виды расизма: лейбористская Англия на пути к тому, чтобы ограничить иммиграцию цветных, индустриально развитые страны Европы вновь стали расистскими, импортируя их субпролетариат из зоны Средиземноморья, эксплуатируя внутри страны колонизированных ими. И Россия не перестаёт быть антисемитской, поскольку она не перестаёт быть иерархическим обществом, в котором труд должен продаваться как товар. Как и товар, иерархия всегда воссоздаётся в новых формах и расширяет свои границы; что можно наблюдать в отношениях между руководителем рабочего движения и трудящимися, так же как и между владельцами двух искусственно различающихся моделей автомобилей. Это – первородный грех товарной рациональности, болезнь буржуазного разума, наследственное заболевание бюрократии. Но омерзительная абсурдность определённых иерархий и тот факт, что все силы мира товара слепо и машинально встают на их защиту, ведёт к тому, что когда начинают практиковать противоположное иерархии, сразу становится видна абсурдность всякой иерархии.

Рациональный мир, произведённый промышленной революцией, рационально освободил индивидуумов от их локальных и национальных ограничений, соединил их в мировом масштабе, но его безрассудство заключается в том, чтобы заново их разделить в соответствии со скрытой логикой, выражающейся в безумных идеях и абсурдных оценках. Чужие повсюду окружают человека, ставшего чужим для своего мира. Варвар больше не находится на краю Земли, он прямо здесь, превращённый в варвара именно своим неминуемым участием в том же иерархизированном потреблении. Гуманизм, который это покрывает, является противоположностью человеку, отрицанием его деятельности и его желаний, это гуманизм товара, благосклонность товара к человеку, на котором он паразитирует. Тем, кто редуцирует людей до объектов, объекты начинают казаться обладающими всеми человеческими качествами, а реальные человеческие проявления превращаются в животную бессознательность. Потому Уильям Паркер, главный по гуманизму в Лос-Анджелесе, мог сказать: «Они начали вести себя как стая обезьян в зоопарке».

Когда власти Калифорнии ввели режим чрезвычайного положения¹³, страховые компании напомнили о том, что они не покрывают риски на таком уровне: за пределами выживания. Так что в целом выживанию афроамериканцев ничто не угрожает – по крайней мере пока они держатся смирно – и капитализм стал достаточно сконцентрированным и тесно взаимосвязанным с государством, чтобы выдавать «материальную помощь» наиболее нищим. Но просто в силу того, что они находятся позади в процессе повышения социально организуемого выживания, чернокожие ставят ребром вопросы жизни, и требуют они жизни, а не выживания. У чернокожих нет ничего своего, что можно было бы застраховать; они должны уничтожить все формы охраны и частного страхования, известные на данный момент. Они предстают тем, чем они в действительности являются – непримиримыми врагами, разумеется, не подавляющего большинства американцев, но отчуждённого образа жизни во всяком современном обществе: наиболее промышленно развитые страны лишь демонстрируют нам путь, которому будут следовать по всему миру, если система не будет низвергнута.