Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве. Статьи и декларации 1952–1985

Когда фракция Мао начала открытое наступление на хорошо укреплённые позиции своих противников, выведя на улицы навербованных студентов и школьников, речь на тот момент не шла ни о какой «культурной» или «просветительской» переплавке рабочих масс, и без того сверх всякой меры придавленных идеологическим ярмом режима. Сквернословие в адрес Бетховена или искусства времён династии Мин, равно как и обличение ещё не сданных или уже отвоёванных китайской буржуазией позиций, хотя очевидно, что она давно перестала существовать как таковая, нужны лишь для потехи публики, – впрочем, не без расчёта, что такой грубый левый радикализм может найти отголосок в среде подавляемых режимом людей, которые имеют все основания подозревать, что от бесклассового общества их отделяет ещё много преград. Вся цель этой операции состояла в том, чтобы в поддержку этой фракции на улицах зазвучала идеология режима, маоистская по определению. Их оппоненты сразу же оказались в неудобном положении с самого начала этого дурного идейного спора – они сами не могли быть не кем иным, кроме как маоистами. Вот почему их неубедительную «самокритику» стоит рассматривать как решение сохранить занимаемое место. Таким образом, первый этап их борьбы можно охарактеризовать как противостояние официальных хозяев идеологии и хозяев госаппарата и экономики. В то же время, чтобы сохранить коллективную власть над обществом, бюрократии требуется как идеология, так и административно-репрессивный аппарат; поэтому такое рискованное разделение может привести к самым губительным последствиям, если не будет устранено в кратчайшие сроки. Известно, что большая часть аппарата, в том числе и Лю Шаоци, несмотря на его пошатнувшееся положение в Пекине, оказывала упорное сопротивление. После первой попытки блокировать маоистскую агитацию на уровне университетов, где «рабочие группы»¹⁰ оказались весьма эффективными в борьбе с ней, эта агитация перекинулась на улицы всех крупных городов, где она развернула с помощью стенгазет и прямого действия атаку на заранее указанных ответственных лиц, – но, конечно, не обошлось без ошибок и перегибов от усердия. Эти ответственные лица развернули сопротивление всюду, где только смогли. Первые стычки между рабочими и «красногвардейцами»¹¹ зачастую инициировались партийными активистами с заводов по распоряжениям местных высокопоставленных партаппаратчиков. Но рабочие, выведенные из себя бесчинствами хунвейбинов, вскоре стали действовать самостоятельно. Всякий раз, когда маоисты говорили, что нужно «распространить культурную революцию» на заводы, затем на сёла, они звучали так, будто приняли решение о повороте, который никак им не удавался всю осень 1966 года и произошёл на самом деле уже сам собой, вопреки их планам. Упадок промышленности; неразбериха в транспортном секторе, в системе ирригации, в государственной администрации вплоть до уровня министров (несмотря на все усилия Чжоу Эньлая¹²); угроза неурожая по осени и весной; полная остановка системы образования сроком более чем на год – что особенно пагубно для слаборазвитой страны, – всё это было лишь неизбежным результатом борьбы, затянувшейся только оттого, что та часть бюрократов у власти, которая в понимании маоистов должна была сдаться, продолжала сопротивление.