Сюрприз для маркиза

Итак, этот город упоминался несколько раз в связи с тем, что это был последний городок в котором останавливался полк Силье перед битвой в Туманном ущелье, в наши дни известного как Пропасть Азраила[48]. По большому счету, битвы как таковой не было. Из уроков истории я чётко помню, что из-за удачной ошибки подрывников в этом ущелье сошел сель[49], погребая под собой практически всю армию противника, которая не ожидала такой скорой встречи с нашими солдатами. Полковник Силье, ослушавшись прямого приказа, что в случае неудачи грозило как минимум гауптвахтой и трибуналом, а как максимум казнью, бросил основные силы своего войска к Туманному ущелью через перевал, пренебрегая безопасными, но от этого длинными, а значит и долгими обходными путями. Затаившийся неприятель не ожидал появления противника ещё как минимум трое суток и вальяжно расположился, заняв наиболее удобную для артиллерии позицию. Когда полк Силье стал окружать и сжимать в кольцо растерявшегося врага, один из подрывников Ориума, по собственной инициативе и дабы избежать возможных жертв с нашей стороны, взорвал снежный покров, превратившийся в лавину. Он погреб под собой почти все силы противника, более четырех! тысяч человек и врагу пришлось капитулировать. Благодаря этой успешной военной операции Силье был пожалован титул герцога и звание фельдмаршала[50]. Перепрыгнув через четыре звания, полковник стал обладателем высшего воинского чина, не достигнув тридцати лет.

Оставшееся время он почивал на лаврах, писал мемуары и наслаждался жизнью в новом статусе. Династия Силье началась на этом поистине великом человеке!

Когда любимый проснулся, я вкратце рассказала ему обо всем, что прочитала. Наскоро позавтракав, мы изучили оставшиеся пять книг и сошлись во мнении, что единственная ниточка ведёт нас в Альбасетте́, и Пропасть Азраила не зря вскользь упоминалось в дневнике. Место гибели стольких людей априори является перекрестком и сосредоточием силы, тем паче, что-то непреодолимо, меня как некроса, тянуло туда.

Решено было выдвигаться завтра с самого утра. А сегодня у нас был весь день на сборы и на возможность…

На возможность, уединившись, побыть вдвоем.

Глава 24. Какой смысл взрослеть, если не позволять себе иногда впадать в детство

После того, как мы выбрали лошадей для нашего вынужденного путешествия, и я скормила пару морковок задабривая кобылку, мы немного покатались по зимним рощицам. К обоюдному сожалению, добираться до места нам придется верхом — своим ходом. Воспользовавшись порталом, мы выиграем от силы пару леоров, зато лишимся преимущества в виде знакомых, объезженных нами лошадок.

После того, как мы уложили вещи, взяв только самое необходимое и нужное, мы решили не спускаться в столовую к ужину. Дурацкие чопорные церемонии по всем канонам, уж точно не то, на что нам хотелось бы потратить внезапно освободившееся время в этот погожий денёк. Мы устроили импровизированный пикник перед камином. Расстелив хрустящую скатерть, мы болтая, глупо хихикая и непрестанно целуясь вкушали творения кухмейстера Силье, отдавая дань действительно великолепным блюдам.

Тристан кормил меня с рук, держа, наколотый на тонкую шпажку, алый квадратик спелой питайи[51]. Целое блюдо нарезанных экзотических фруктов ожидало, исходя сладким соком, нашего внимания. Нанизав выбранный кусочек мякоти, сперва он обмакивал ее в белоснежный шоколад с мелкой фисташковой крошкой, а затем плотоядно улыбаясь водил по миоим раскрытым в предвкушении сочной сладости губам. Когда плотная сердцевина фрукта наконец попала в мой рот и брызнула свежим соком, я прикрыла веки и в блаженстве замычала, облизывая острым язычком остатки шоколада с губ. Когда я открыла глаза любимый смотрел на меня страстными синими озёрами. Затем, пряный маслянистый кусочек ракума[52] — остро сладкий фрукт контрастировал с горькой ноткой черного шоколада, а кислая звёздочка карамболы[53], несмотря на сладкий сироп, заставила меня поморщится.

Мне надоела пассивная роль и взяв другую шпажку, я направила ее в сторону Триса и смеясь сказала: «En guarde. Etes-vous pret?»[54] — обмакнула убитую мной нежную дольку персика и опустив ее в мед с перцем, подала, оставляя сладкие капли по пути, моему маркизу, он проглотил сладкий кусочек блаженно сощурившись.

— Ещё, — потребовал любимый. Не открывая глаз, чтобы чувствовать вкус острее, он подставлял свой рот для моих кулинарных экспериментов: сладкий манго с белым шоколадом и солью, кислая долька лаймона с корицей и сиропом — блаженство на его лице заставляло его мычать, а меня придумывать все новые сочетания. Я хитро улыбнулась, взяла почти прозрачный кусочек просоленной розовой форели с тмином и обмакнула его в черный шоколад.