Сюрприз для маркиза

На западе небо чуть посветлело, далёкие звёзды стали бледнеть, а короткий месяц стал прозрачным как тающая льдинка в кружке с отваром. Четкая линия горизонта поплыла, а через квази, его осветила тонкая полоска, цвета жженного апельсина. Яркая нить восхода напомнила мне волосы Тристана, какими они были прежде. Сейчас же его некогда богатая грива была безжизненной, ржавого цвета. Я повернулась, чтобы улыбнуться ему, и поймала тень боли на его изможденном лице. Он был сосредоточен и старался не выдать себя, но того мгновения, что я видела его без маски, мне хватило, чтобы понять, у нас осталась не так много времени, как мы рассчитывали в самом начале. Мрак теперь окружал весь силуэт и в оболочке плескалась чернильная темнота, как будто кто-то облил его самой темной краской и равномерно распределил кисточкой.

Радостные слова застряли у меня в глотке, как толстая крыса в норе. Я сделала вид, что не заметила его слабости и сжав бока лошади, ускорила темп. Вороной Тристана с готовностью последовал за мной, переходя на галоп.

Сельская, наезженная дорога, такой ширины, чтобы две встречные телеги могли разехаться, вела нас вглубь редкого леса. Мрачноватый, но величественный, он был покрыт ковром пожухлой травки, сухих можжевеловых иголок, присыпан серебристым инеем, и вряд ли отличался от любого другого леса. Но незримое ощущение какого-то тягостного присутствия, заставило меня собраться, быть внимательнее и на стороже.

Первое время ничего не происходило. В кронах деревьев тоненько щебетали пеночки и свиристели. Мягко шуршала высохшая листва, хватающаяся за ветки впавших в сезонную спячку деревьев. Дорога ложилась легко, и я понемногу расслабилась отнеся свою нервозность на счёт самочувствия любимого. Деревья поредели, дорога стала чётче и влилась в другую, которая была поровнее и понакатаней нашей. Подлесок, то тут, то там зиял пустыми, вырубленными прорехами, впрочем они не частили, что говорило о грамотном подходе и бережливости деревенских жителей. На обочине, лежал плоский, темный камень, на котором покоились несколько жухлых букетиков полевых цветов и грязная тряпичная кукла, без одного глаза — пуговки. Кенотаф[57], подумалось мне.

Мы проехали меньше полумили, когда встретили идущих нам на встречу, вдоль обочины, двух мальчишек. Одному было около девяти, второму едва ли исполнилось пять. Они были одеты в простую чистую одежду, шли очень целенаправленно и неторопясь. Возможно, я не обратила бы на них пристального внимания, если бы меня не насторожило отсутствие у них теплой верхней одежды и некоторая заторможенность движений. Ребята не выказали никакого удивления незнакомцам, хотя уверена, в эти края не часто забредали путники. Для того чтобы попасть в Альбасетте́ обычно использовали более длинную дорогу, которая проходила через многочисленные населенные пункты, была широкой и ухоженной. Для нас же промедление, в буквальном смысле, было смерти подобно, и мы решили сэкономить день пути по вертлявым и извилистым проселочным дорогам. Когда мы поровнялись с мальчиками, меня обдало уже привычным могильным холодком. Ещё раз посмотрев на неспешно бредущую пару детишек уже другим зрением, я увидела, что между ними идёт призрак женщины, в длинном темно фиолетовом вдовьем платье. Ее белые, как снег руки, покоились на их плечах, она что-то ласково и с улыбкой шептала то одному, то другому, приветливо им улыбаясь и воркуя. За растрепавшимися почти черными волосами, которые путанной волной спускались с ее плеч на спину, я не сразу разглядела длинную пеньковую верёвку, оборванную с одного конца и обвивающую её шею с другой.

Я окликнула их: — Эй, мальчишки…  Женщина резко повернула голову, поймала мой взгляд, и растворилась серым клочковатым туманом. На ее шее зияла огромная рана с рваными концами от висельной петли.

Старший мальчик остановился сразу, как будто налетел на невидимую стену, а младший продолжал движение, но сделав ещё несколько шагов, остановился тряхнув черными вихрами и начал крутить головой.

— Мальчик, — позвала я его, привлекая внимание, — ты куда-то шёл? Ребенок растерялся, прижал к себе младшего братишку, который подбежал к нему и заплакал, требуя маму.

— Нет…  Я не знаю…  Не помню, несси. Мы с Сэмом играли, он кидал мяч и мы наперегонки побежали за ним… а как тут…

Мальчишка был в ступоре, он успокаивал брата, который размазывал грязными кулачками слезы по пухлым щекам, хотя у самого слегка дрожала нижняя губа. Я повернулась к Тристану, он понял меня без слов и кивнул.

— Далеко ли до вашего дома? Мы подбросим вас. — Безапелляционно заявил маркиз. Мальчишка все ещё находясь в шоке, подал мне брата, который продолжал всхлипывает уже на моей груди, запрыгнул позади Силье и стал показывать дорогу. Через пару миль показалась небольшая ладная деревушка, домов на сорок. Группа людей, в основном мужчин, стояла и что-то бурно обсуждала. Когда один из них заметил нашу компанию, он во всю мощь своей бычьей груди закричал:

— Бээеееет, нашлась твоя пропажа.