Сюрприз для маркиза

Вот приветственно тренькнул колокольчик входной двери и молоденькая рыжая ведьма, которая взвешивала и фасовала травяной сбор по крафтовым пакетикам и что-то тихонько мурлыкала себе под нос, оторвалась от своего занятия и приветственно улыбнулась молодому офицеру. Когда он перешагнул порог, их взгляды встретились. О, Великие, какие это были глаза, не глаза — погибель. Больше ее жизнь не будет прежней, она знала это наверняка, как то, что за севшим солнцем восходит луна, а за морским приливом следует отлив. Ей рассказывали, как это бывает, а она глупая не верила, смеялась над другими…

Ведьмы ее рода влюблялись один раз и на всю жизнь, а избранником становился лишь тот, кто предназначен свыше, самой Судьбой, Фатумом. И в отличие от своих блудливых сестер по ковену, она берегла себя для единственного, того в чьем сердце не будет подлости.

— Майор инженерных войск Его Величества Николас Альдао, к вашим услугам, — вторгся в поток ее сумбурных мыслей охрипшим голосом ее единственный, тот самый, кого она уже отчаялась дождаться.

— Агнес… меня зовут Агнес, — она с трудом смогла сконцентрироваться на своем имени, немилосердное время остановило для нее свой бег, сердце в груди замерло, стихшие было звуки стали невыносимо громкими, а свет взорвался ослепительной вспышкой и погас. Она внимательно рассматривала мужчину, стараясь впитать его образ, вобрать, сохранить в памяти. Высокий, мужественный, с добрым глазами, цвета молодой листвы. Ему чрезвычайно шел мундир, и не смотря на явную молодость у него уже было несколько знаков отличия. Слева, чуть выше сердца, располагались четыре орденские планки[63].

— Агнес, — мое имя из его уст, привело меня в чувство словно смачная пощечина, — Мне нужен травяной сбор для моих солдат, в зимних горах они сильнее всего подвержены инфлюэнции, — прервал затянувшееся молчание офицер, впрочем, видимо и для него, неловким оно не было. — А также, что-нибудь от воспаления горла и кашля…

Она кивнула, и молча, собрала все необходимое. Расплатившись за лекарства, Николас вышел так и не дождавшись от девушки больше ни одного слова. — Увидимся вскоре, Огонек, — попрощался мужчина, на его губах играла улыбка, а глаза сияли надеждой новой встречи. Когда дверь за ним закрылась, и смолкли звуки удаляющихся шагов, ведьма прижала ледяные ладони к лихорадочно пламенеющим щекам, упала на крохотный стульчик за прилавком, не доверяя сейчас своим ногам и счастливо рассмеялась.

Фатум.

Перед глазами словно пролетела сотня разноцветных бабочек, касаясь моего лица хрупкими крылышками и оставляя на щеках тонкий слой пыльцы.

Я вновь оказалась в незнакомом месте, но четкое понимание где, пришло в мое сознание практически сразу. Венный лагерь, разбитый близ Альбасетте.

Запах зимних дорог, пороха, конского навоза и готовящейся на кострах пищи.

Темно серая офицерская палатка.

Сидящий в ней военный был мне знаком, как и девушка, которая пила, парящий сладким травяным дымком горячий отвар, и задорно смеялась над какими-то словами мужчины. — Рецепт этого лекарства передается по наследству в нашей семье уже пять сентов. Завтра, от вашего больного горла, майор, останутся одни воспоминания, там есть один секретный ингредиент, — немного кокетничая, заметила Агнес, ее глаза сияли, легкий румянец красил и без того милое личико, а когда она не видела, Николас смотрел на нее такими глазами, что становилось понятно, влюблена не только она, но и он. Взмах ее ресниц решил его судьбу.[64]

Фатум.

А потом он провожал ее до лавки, на втором этаже которой, была ее маленькая уютная квартирка. Они неспешно, стараясь отсрочить миг расставания, шли по обочине зимнней дороги, разговаривая обо всем и ни о чем, узнавая друг друга. Первые несмелые касания, ненароком, словно бы случайно… затем, набравшись смелости, Николас поцеловал ее… Словно ключ подошел к замку… Их ауры встретились, соединились и слились в одну.

Фатум.

Калейдоскоп непривычных образов и мельтешащих ярких красок, и вот я вновь у палатки. Раннее утро. Красная, едва показавшаяся полоса восхода тут же сменилась темной, косматой мглой из которой сразу стал накрапывать мелкий противный дождик, обратившийся внушительным ледяным ливнем. У давешней палатки, держа под уздцы двух тонконогих лошадок, запряженных в груженую телегу, стояла Агнес. Все то, что так было необходимо в полевой жизни, от трав до иголок, от табака до лекарственных настоек, от мыла до крепкого бренди сейчас находилось в обозе. Николас не произнес ни слова, не задал ни одного вопроса, все давно было решено за них. Агнес выбрала роль маркитанки[65]. Он же предложил ей большее. Тем же вечером полковой капеллан провел обряд разделения судьбы. Невеста была одета в жемчужно-серые цвета полка, тонкое кружево и мягкий шелк, ее огненно-рыжие волосы были распущены и струились тяжелым водопадом вдоль оголенной спины, жених был в парадном мундире и не отрывал взгляда от невесты ни на миг. Они и раньше были одним целым, и глупый обряд не изменит ничего, но Николас настоял.

Фатум.