Сюрприз мистера Милбери

«Приехал он омнибусом, который подают к поезду в четыре пятьдесят две. У него был чемоданчик и какая-то корзина. Мне показалось, что это корзинка для белья. Он не позволил слуге даже притронуться к корзине и сам потащил ее в свой номер. Он нес ее за ручки, держа прямо перед собой, и спотыкался чуть ли не на каждой ступеньке. На повороте лестницы он поскользнулся и сильно стукнулся головой о перила, но не выпустил корзины, а только выругался и продолжал путь. Я видел, что он взволнован и нервничает, но, работая в гостинице, привыкаешь к нервным и взволнованным людям. Когда человек за кем-нибудь гонится или от кого-нибудь удирает, он по дороге останавливается в гостинице. А если по его внешности видно, что он заплатит по счету, нам больше ни до чего дела нет. Но этот человек заинтересовал меня: он был удивительно молодым и простодушным. Да и гостиница казалась мне скучнейшей дырой после того, к чему я привык, а когда вы три месяца никого не обслуживали, кроме какого-нибудь коммерсанта, для которого сезон оказался на редкость неудачным, или супругов, одержимых манией разъезжать повсюду с путеводителем, вам становится так тоскливо, что вы рады всякому событию, самому незначительному, лишь бы оно нарушило однообразие.

Я последовал за приехавшим в его номер и спросил, не нужно ли ему чего-нибудь. Со вздохом облегчения он опустил корзину на кровать, снял шляпу, вытер платком лоб и затем обернулся, чтобы ответить мне.

— Вы женаты? — спросил он.

Странно, когда задают такой вопрос слуге, но, поскольку его задал джентльмен, нечего было беспокоиться.

— Как вам сказать… не совсем, — ответил я (в то время я был только помолвлен, к тому же не со своей женой, если вам ясно, что я хочу сказать). — Но я кое-что понимаю в этих делах, — добавил я, — и если вам нужен совет…

— Не в этом дело, — перебил он меня, — я не хочу, чтобы вы надо мной смеялись. Я думал, что если вы человек женатый, вы бы поняли все лучше. Нет ли в этом доме какой-нибудь опытной здравомыслящей женщины?

— У нас служат женщины, — ответил я. — Что касается того, здравомыслящие они или нет, то на этот счет могут быть разные мнения. В общем они — обыкновенные женщины. Позвать вам горничную?

— Да, пожалуйста, — сказал он. — Подождите минутку, давайте сначала откроем это.

Он принялся распутывать веревку, потом вдруг выпустил ее и усмехнулся.

— Нет, — проговорил он, — откройте-ка вы, только осторожно, это будет для вас сюрпризом.

Я не очень-то люблю сюрпризы. По собственному опыту я знаю, что они большей частью бывают неприятными.

— Что там такое? — спросил я.

— А вот откроете и увидите, — ответил он, — вреда вам от этого не будет.

И, отойдя, он снова захихикал.

«Ну, — сказал я себе, — надеюсь, этот субъект ничего плохого не задумал». И вдруг странная мысль пришла мне в голову, и я замер, держа в руках веревку.

— А у вас там не мертвец? — выговорил я.

Молодой человек ухватился за каминную доску, и лицо его стало белым, как простыня.

— Боже мой, — воскликнул он, — не говорите таких ужасных вещей! Мне это в голову не приходило! Открывайте скорее!

— Лучше идите-ка вы сами сюда и откройте ее, сэр, — возразил я.

Вся эта история мне что-то не нравилась.

— Не могу, — сказал он, — после ваших слов… Меня всего трясет. Скорее откройте и скажите мне, что все благополучно.

Любопытство пришло мне на помощь. Я разрезал веревку, откинул крышку и заглянул в корзину.

Молодой человек отвернулся, точно боялся взглянуть в мою сторону.

— Все благополучно? — спросил он. — Он жив?

— Да уж так жив, что дай бог всякому.

— А он дышит как следует? — продолжал посетитель.

— Вы, наверное, оглохли, — возразил я, — если не слышите, как он дышит.

Действительно, его дыхание можно было услышать даже на улице.

— Слава богу! — воскликнул молодой человек и опустился в кресло у камина. — Вы знаете, мне это просто в голову не приходило. Больше часа я продержал его в этой корзинке, и если бы он случайно запутался головкой в одеяле… Никогда больше я не повторю эту глупость!

— Вы его любите? — спросил я.

Он взглянул на меня.

— Люблю ли? — повторил он. — Еще бы! Я его отец. — И он опять засмеялся.

— Вот как, — проговорил я. — Значит, я полагаю, что имею удовольствие разговаривать с мистером Костэром Кингом?

— Костэр Кинг? — удивленно повторил он. — Моя фамилия Милбери.

— Но, — возразил я, — на наклейке с внутренней стороны крышки сказано, что его отец Костэр Кинг, отпрыск Старлайта, а мать — Дженни Динс, отпрыск Дарби Дьявола.

Он подозрительно посмотрел на меня и поставил между нами стул. Очевидно, теперь пришел его черед думать, что я сумасшедший. Убедившись, по-видимому, что я во всяком случае не опасен, он стал придвигаться поближе к корзине, пока наконец ему не удалось заглянуть в нее. Никогда в жизни я не слышал, чтобы мужчина издавал такой нечеловеческий вопль. Он стоял по одну сторону кровати, я — по другую. Щенок, разбуженный шумом, сел и зарычал сначала на одного из нас, потом — на другого. Я разглядел, что это был бульдог примерно месяцев десяти. Превосходный щенок для своего возраста.