Сюрприз под медным тазом

– Нет. На этот раз он прибег к услугам «Телеграмма». Прислал мне сообщение, в котором говорилось, куда отнести деньги. И сразу скажу, что всякий раз это были разные места. В первый раз я оставил деньги в метро. Просто поставил мешок возле скамейки и сам остался следить. Даже не столько надеялся вычислить шантажиста, сколько за деньги волновался. Но он каким-то образом меня увидел и прислал мне в «Телеграмм» сообщение, велев убираться. Мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти. Я лишь предупредил, что если пакет унесут, то это уже не мои проблемы. Второй раз я ему ту же сумму собирать не стану. В ответ он лишь повторил, чтобы я проваливал.

– А во второй раз?

– Во второй я действовал хитрее. Я взял с собой сына – Сережку. Ничего не стал ему объяснять. На этот раз деньги надо было оставить в парке, сунуть их в урну. Я так и сделал. А Сережке еще раньше велел спрятаться в кустах и смотреть, кто в эту урну полезет. И снова он нас как-то вычислил. Снова сообщение в том же формате, мол, убери парня, а то сумма возрастет вдвое. Пришлось мне отзывать Серегу.

– Но в третий раз вам повезло. Место встречи было также передано с помощью «Телеграмма»?

– Да.

– А время?

– Сначала за сутки я получил сообщение, куда должен буду отнести деньги, а затем буквально за полчаса мне поступило сообщение о том, когда я должен буду туда прийти.

– Это случилось до ухода дяди Толи или уже после?

– Сразу после. Я еще помню, смотрел ему вслед, и тут у меня смартфон подал сигнал о полученном сообщении. Мне велели через тридцать минут быть в том доме. Конечно, я понимал, что шантажистом может оказаться кто-то из своих. Кто еще знал про заброшенный дом? Но чтобы Толя…

– И вы направились к заброшенному дому, увидели там дядю Толю и поняли, кто шантажист. Ловко!

– Я бы так не сказал, – кисло произнес дядя Сережа. – Я как увидел, что из дома вышел Толя, так мне стало до того тошно, что хоть плачь.

– И вы пошли с ним разбираться. Заставили его вернуться в дом, так?

– Наоборот. Я просто развернулся и ушел из того проклятого места.

– Как же так? Ведь шантажист был у вас в руках?

– И что? Это же был мой дядька. Родной брат моего бати. Мне было стыдно. И за него, и за себя. И еще противно. Что я за человек такой?

– Вы?

– Если дяде Толе настолько понадобились деньги, что он ради них даже на такую гнусность пошел, что же я после этого за племянник?

У Железнова глаза полезли на лоб:

– Вы что сейчас в том, что ваш дядя натворил, себя обвиняете?

– Я виноват, – твердо произнес дядя Сережа.

– Но в чем?

– Почему я позволил, чтобы мой дядя Толя добывал себе деньги таким образом? Почему заставил дядьку идти на мерзость? Я должен был понять, что он нуждается в моей помощи. Должен был сам предложить ему эти деньги, а не вынуждать его так подличать и унижаться.

– Ничего вы не вынуждали! – возмутился следователь. – Разве он у вас просил эту сумму?

– Нет. Но я знал, что дядя Толя находится в стесненных обстоятельствах. Мог бы и сам ему предложить.

Следователь хмыкнул:

– Общее состояние супругов на их счетах приближается к трем миллионам и отнюдь не рублей.

– Так это же все тети-Машино. У самого дяди Толи есть лишь его пенсия. И она у него совсем небольшая. Это тетя Маша всю жизнь деньгами крутит-вертит, прибыль имеет, а дядя Толя наивная душа, он в бизнесе как ребенок. Всякий его обмануть может. Сколько ему ни дай, он все профукает на ерунду. Тетя Маша ему потому и не давала ни копейки лишней. Но дяде Толе-то от этого было не легче. Зачем-то ему нужны были эти деньги, у жены он попросить не мог, она бы ему не дала. А у меня… Плохо я себя с ним вел, если он и ко мне обратиться постеснялся. Побоялся, что откажу, а потом еще и среди родни ославлю. Вот как он обо мне думал! Вот беда! Получается, что это я родного своего дядьку до греха довел.

Железнов смотрел на дядю Сережу с откровенным недоверием, и Саша его понимал. Трудно встретить в наше время человека, который бы думал как дядя Сережа. Вот и следователь не поверил в искренность его слов. Вон какой взгляд подозрительный!

– Вы бы лучше в убийстве сознались да рассказали, как дядю своего наказали за шантаж.

– Я дядю Толю и пальцем не трогал, – тихо, но твердо произнес дядя Сережа. – Как увидел, что он на крыльце того дома стоит, сразу понял, кто шантажист. И все ему простил. И у него самого в душе прощения просил. К остальным вернулся, сижу и думаю, как же он теперь без последней суммы будет? Я ведь ему вместо настоящих евро игрушечных денег напихал. Даже не старался особо изобразить, что это евро. Просто разноцветные фантики в пакет насовал. Был бы объем. И чтобы на первый взгляд все казалось реальным.

– А оставили где?

– В шалаше.

В их шалаше! Игрушечные деньги! Так это же эти деньги и были под столом у тети Маши! Или не они? А если они, то как деньги из старого шалаша оказались в городской квартире у тети Маши? Кто их туда принес? Да нет, глупость какая-то! Кому могло прийти в голову тащить в квартиру к Славке игрушечные деньги? Были бы еще настоящие банкноты, тогда понятно. А так…