Сюжет

Теперь он не мог не услышать укора. Анна была не из тех, кто стучится в запертую дверь, требуя открыть перед ней свои мысли и тревоги. С самого начала их отношений она фактически без всяких условий дала Джейку столько всего, чего ему не хватало, – заботу, нежность, хорошую мебель и здоровое питание – и всегда воздерживалась от рокового, убийственного вопроса: «О чем ты думаешь?»

Но теперь, судя по всему, Анна достигла пределов долготерпения.

А может, у нее выдался скучный день на работе, и она наконец загуглила его имя, или кто-нибудь из подруг по йоге спросил за кофе: «Эй, ты ведь живешь с Джейкобом Финч-Боннером»?

Как же его напрягали такие мысли. Пусть пока ничего страшного не случилось, однако когда оно все же случится (должно ведь это когда-нибудь случиться?), прокатит ли с Анной бодряческая отговорка в духе Матильды (Ага, такие дела: обвиняют в плагиате! Похоже, я таки добился славы.) или натянутое оправдание его скрытности нежеланием травмировать ее?

Джейк в этом очень сомневался. Зато был уверен в другом: он предстанет перед Анной в другом свете – не просто человеком, обвиненным в чем-то ужасном, но человеком, скрывшим это от нее. Скрывавшим в течение всех их отношений. И это будет конец: она его бросит, эта любящая, прекрасная женщина, и вернется в другой конец страны, где жила до их встречи, и пиши пропало.

Поэтому Джейк продолжал делать вид, что все в порядке, оправдываясь следующим соображением: «Разве сможет она понять? Ведь она-то не писатель».

– Ты права, – сказал Джейк, – мне надо проще относиться к своему призванию. Просто в настоящее время я себя чувствую слегка…

– Да. Ты сказал. В напряге.

– Просто, понимаешь…

– Конечно, я все понимаю.

Официант принес им заказ: пашину Джейку и мидии Анне.

– Я вот о чем, – сказала Анна, когда официант удалился. – От чего бы ты ни был в таком напряге, как ты смотришь на то, чтобы поделиться этим со мной?

Джейк нахмурился. Единственное, что он мог на такое ответить, это: «Ага, щас». Но он прекрасно понимал, что Анну это вряд ли устроит.

Так что вместо ответа Джейк поднял бокал. Он надеялся вернуть разговор в более непринужденное русло.

– Я бы хотел сказать тебе спасибо.

– За что это? – спросила она, чуть насторожившись.

– Ну, за все. За то, что вот так взяла и переехала в Нью-Йорк. За всю твою храбрость.

– Ну, – сказала она, – у меня с самого начала было хорошее предчувствие.

– Выследила меня в Центре искусств и лекций Сиэтла, – сказал он шутливо. – Коварно заманила на свою радиостанцию.

– Думаешь, зря?

– Нет! Просто не могу привыкнуть к мысли, что я стоил таких усилий.

– Что ж, – улыбнулась Анна, – ты стоил. И, что важнее, стоишь до сих пор. Хоть и идешь одинокой дорогой.

– Знаю, иногда я слишком заморачиваюсь.

– Дело не в этом. У каждого из нас свои заморочки. Со своими я умею справляться. Но меня слегка тревожат твои.

Одну неловкую секунду Джейку казалось, что он сейчас расплачется. Но Анна, как обычно, пришла на помощь.

– Милый, я не хочу ничего из тебя вытягивать. Но я же вижу, что-то не так. Я только хочу спросить: могу я чем-то помочь? А если не помочь, то хотя бы разделить.

– Нет, все в порядке, – сказал Джейк и, словно в подтверждение своих слов, взял вилку и нож. – Ты такая лапа, что заботишься обо мне. Но у меня на самом деле все прекрасно.

Анна покачала головой. Она почти не притронулась к еде.

– У тебя должно быть все прекрасно. Ты здоров. У тебя любящая семья. Ты независим в финансовом плане. И заметь, достиг успеха в единственной области, какая имеет для тебя значение! Подумай о писателях, которые только мечтают об этом.

Он подумал. Он все время думал о них, со страхом и неприязнью.

– Но какой смысл всего этого, – спросила она, – если ты не счастлив?

– Но я счастлив, – настаивал он.

Анна покачала головой. У Джейка возникло ужасное ощущение, что сейчас она скажет ему что-то решительное. Что-то вроде: «Я проделала такой путь ради того, кого считала полным сил, творческим, тонко чувствующим человеком, а теперь вижу перед собой какое-то унылое недоразумение, всеми способами отравляющее себе жизнь. Мне нечего делать с таким человеком». Джейк встревожился. Что, если Анна действительно бросит его? Вот же она, рядом с ним, а он, дурак, не может оценить, что имеет: успех, здоровье, Анну.

– То есть, – сказал он, – прости, если кажется, что я не ценю… всех этих прекрасных вещей.

– И людей.

– Да, – он кивнул с чувством. – Потому что я бы вовсе не хотел…

– Чего? – сказала она, глядя ему в глаза.

– Не хотел… показаться неблагодарным…

– Благодарность, – сказала она, насмешливо качая головой.

– Моя жизнь, – сказал Джейк, отчаянно пытаясь подобрать слова, как будто английский был ему неродным языком. – Она… настолько лучше, когда ты рядом.