Читаем Сюжет и смысл полностью

Предметная сторона быта. Переходим от человека как такового к его быту, точнее, к предметной стороне человеческого быта. Это очень богатая семантическая категория, дающая много лексического материала для метафоризации. В центре этого многообразия находятся слова с базовой бытовой семантикой: «ядро оператора», «числовая ось», «кольцо (постоянных матриц, целых чисел)», «кусочно-постоянная матрица», «столбец матрицы». Особые подгруппы составляют метафоры, образованные на основе ключевых бытовых концептов «сеть» и «цепь»: это собственно «сеть, сетевая структура» (и как метафорический вариант, «банахова решетка»), «ячейка сетки» и «узел сетки», «узлы области»; это и «цепь моделей», «цепочка равенств», «звено функции». Замыкают данную группу примеров весьма и весьма забавные «модель с кортежами», «веер торического многообразия» и даже «автоматы на деревьях» (здесь, кстати, мы снова встречаемся с двойной метафорой: «автоматы на деревьях»).

Действенная сторона быта. От предметной стороны быта – к действенной. В быту мы многое делаем, и в обыденном дискурсе нас окружает богатейшая аура глаголов с семантикой бытовых действий в самом широком понимании быта как такового. Неудивительно, что метафорика математики обращается и к этому мощному лексико-семантическому источнику, и поэтому мир математики наполняется удивительной динамикой – там всё, что можно, висит («висячая вершина графа») и крутится («абелевы группы без кручения»), оплетает («матрица оплетающего оператора») и сжимается («сжатие переменных», «сжатие графа», «сжатие функции»), натягивается («натянутое на функции подпространство»), растягивается («растяжение переменных») и разрывается («разрывность решения»), суживается («сужение функции»), свертывается («свертка фундаментального решения») и стягивается («граф, стянутый по ребру»), изгибается («изгибающий момент») и изламывается («излом траектории»), наклоняется («наклон подпространств»), скользит («скользящий режим») и смещается («смещение возмущенной задачи»), сечется («пространство сечений») и режется (отрезок, «метод срезок», «срезающая функция»), насыщается («насыщенная группа, насыщенная алгебраическая система»), течет («поток закона сохранения») и смешивается («смешанная норма, смешанная постановка задачи»), расслаивается («банахово расслоение») и расщепляется («метод расщепления»), и, в конечном итоге, несмотря на свою устойчивость («устойчивость решения»), стирается («стирание особенностей отображения»).

Признаки меры. К семантическому пространству человеческого быта очень близка категория признаков меры, и в рамках этой категории мы находим такие базовые признаки, как вес («вес вершины графа», «степенной вес») и мощность («мощность квадрата»), множественность (собственно множество) и дробность (дробь, «дробное число»), полнота и пустота («полнота семейства», «пустое множество»), целостность и неделимость («целое число», «целая функция», «атом булевой алгебры»).

Признаки формы. Рядом с признаками меры можно рассмотреть и признаки формы как другой элемент семантического пространства человеческого быта. Здесь мы отмечаем такие признаки, как выпуклость («выпуклый веер», «выпуклое множество»), открытость и замкнутость («открытое множество», «замкнутое множество»).

Пространство. В образовании пространственных метафор математики существенную роль играет позиция говорящего как человека, видящего себя в центре окружающего мира: отсюда значения верха, низа («верхняя граница», «нижняя граница») и края («краевые условия», «краевая задача»). Вместе с тем в систему пространственных математических метафор входят и независимые от координатного центра значения: «вершина графа», «область и поле значений», «окрестность нуля» и, наконец, само «пространство сеточных функций». В текстах также представлена метафорическая оппозиция глобальное – локальное: «глобальная сходимость» и «локальные свойства».

Время. В математике, судя по проанализированным текстам, не встречаются метафоры с семантикой времени. Это позволяет сделать предположение, что для математики свойственно преимущественно пространственное метафорическое мышление.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Семь светочей архитектуры. Камни Венеции. Лекции об искусстве. Прогулки по Флоренции
Семь светочей архитектуры. Камни Венеции. Лекции об искусстве. Прогулки по Флоренции

Джон Рёскин (1819-1900) – знаменитый английский историк и теоретик искусства, оригинальный и подчас парадоксальный мыслитель, рассуждения которого порой завораживают точностью прозрений. Искусствознание в его интерпретации меньше всего напоминает академический курс, но именно он был первым профессором изящных искусств Оксфордского университета, своими «исполненными пламенной страсти и чудесной музыки» речами заставляя «глухих… услышать и слепых – прозреть», если верить свидетельству его студента Оскара Уайльда. В настоящий сборник вошли основополагающий трактат «Семь светочей архитектуры» (1849), монументальный трактат «Камни Венеции» (1851— 1853, в основу перевода на русский язык легла авторская сокращенная редакция), «Лекции об искусстве» (1870), а также своеобразный путеводитель по цветущей столице Возрождения «Прогулки по Флоренции» (1875). В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джон Рескин

Культурология