Сиверсия

– Олег, что со стойками?

– Стойки резать надо. Там ржавое все.

Визг пилы по податливому, точно пластилин, металлу.

– Осторожно, осторожно, мужики! Разжим сюда. Малыш, быстрее!

Лисицын приладил губки разжима между колодок.

– Аккуратней, Игорек! Орлов! Володя, помоги ему!

– Сейчас… Почти готово.

Наконец, удалось освободить руку ребенка.

Увидев, что стало с рукой, мальчишка пошатнулся, застонал.

– Быстро в машину его! – приказал Лавриков. – Носилки. Живо!

– Я еще повязку не наложила! – остановила фельдшер.

– В машине. Все в машине! Я сказал бегом! – рявкнул Лавриков.

Спасатели подхватили носилки с ребенком и побежали к скорой.

– Мужики, вертолета не будет, – оповестил Сева Гордеев, только что закончивший переговоры по рации.

– Б…! – выругался Лисицын, глядя вслед удалявшейся машине «03». – Сейчас оттяпают парню полруки в местной больнице.

Но все оказалось намного хуже. В больницу мальчишку просто не приняли.

На выезде из поселка микроавтобус «Центроспаса» едва не столкнулся с серой буханкой скорой, бесшабашно выскочившей на перекресток. Остановились. Лавриков выскочил из автобуса.

– Что?! – крикнул он.

– В город надо. Здесь не берут! – сказал водитель.

– Почему?

– По кочану! – рявкнул водитель. – Специалиста нет! Спасибо, хирурга в сопровождение дали!

– Следуй за нами!

Гордеев включил мигалки и резво тронулся с места. Лавриков связался с диспетчером, доложил ситуацию и еще раз настойчиво потребовал вертолет, так как в противном случае – на это он сделал особый упор – шансов у ребенка мало. Диспетчер ничем их не обнадежила, приказала ждать на связи.

– Сева, переключи меня на милицейскую частоту. Будем просить помощи у ДПС.

– Черт-те что! – сплюнул Скворцов, безуспешно пытавшийся оттереть кровь с комбинезона. – Как я люблю наш бардак, самый лучший бардак в мире!

– Внимание! Водителям всех машин освободить крайнюю левую полосу. Везем тяжелораненого ребенка! – голосом Севы Гордеева вещали внешние динамики. – Водителям всех машин немедленно освободить крайнюю левую полосу! Пропустить автомобиль «Центроспаса» и идущую следом скорую!

Но, как и следовало ожидать, водители уступать дорогу не хотели, и Сева лавировал, как мог, то и дело включая «ревун» и оттирая несговорчивых в средний ряд.

«Уступите дорогу! Везем тяжелораненого ребенка! Водители, освободите крайний левый ряд!»

– Да, что ж, вы, м…даки, оглохли, что-ли?! – в сердцах сказал Володя Орлов. – Мы так год до города добираться будем!

Переговоры с милицией заняли минут пять. Лаврикова внимательно выслушали, обещали помощь, но отослали к вышестоящему начальству, с которым долго соединяли, после чего Лавриков объяснял все снова. Ему обещали «порешать» в ближайшее время. А у них, вернее у мальчонки, что везли следом в скорой, этого времени не было. Под конец Лавриков не выдержал и, наорав на милицейского чинушу, пообещал устроить ему неприятности по службе за безразличие к людскому горю и нежелание выполнять служебный долг.

– Ну-ка, Сева, перестройся. Тормози у поста!

Микроавтобус «Центроспаса» и скорая взвизгнули тормозами у поста ДПС.

Переговоры с инспектором были короткими. Лаврикова он выслушал, но в сопровождении отказал.

– Я один на посту. Пост оставить не имею права, – пояснил старший лейтенант, плотный крепыш лет тридцати. – Сейчас напарник подъедет. Он до «Макдоналдса» метнулся. Подождите минут десять.

– Да нет у него этих десяти минут! Нету! Понимаешь?! – заорал Лавриков. – Идем. Иди сюда, говорю!

За рукав он подтащил ДПСника к скорой и распахнул дверцу.

– Смотри, вот это – контейнер с отрезанной кистью, а вот это истекающий кровью ребенок. Видишь?! – он с шумом захлопнул дверцу скорой, схватил милиционера за грудки, тряхнул и охрипшим от напряжения голосом сказал: – Старлей, у тебя дети есть? Чего мы с тобой стоим, если помочь им не можем? А может, не хотим?! Зачем тогда вся эта мишура: твои погоны, автомат, мои спасатели?

– Руки! – жестко глядя в глаза Лаврикову, произнес инспектор ДПС. – Самое большое, что я могу для тебя сделать, это не уложить тебя мордой в снег за нападение на сотрудника. Ты понял, придурок? Проваливай!

Лавриков отпихнул ДПСника.

– Ну вы и суки!

Поехали дальше.

– Сейчас пробки начнутся, – сказал Гордеев.

Лавриков глянул на часы.

– Диспетчер, это «четвертая»! Что с вертолетом? У нас ребенок умирает.

– «Четвертая», я – диспетчер. Доставляйте в ближайшую клинику. Вертолета не будет. Женя, ну что я сделаю?! – нервно выкрикнула диспетчер Валя. – Вертолет на Рублёвке! Эвакуирует пострадавших после ДТП».

Это был приговор. Спасатели переглянулись.

– Опять Рублёвка…

– Ага! Как в прошлый раз. Полетят царапины зеленкой мазать.

– Свяжись со скорой, – приказал Лавриков.

В динамике щелкнуло, прошуршало, и нервный, почти грубый голос врача известил: «Теряет сознание. Нужна кровь!»

– Какая группа?

«Вторая, отрицательный. Она очень редкая».

– Сева, тормози. Свяжи меня с первой бригадой.

Лавриков пошел к скорой.

– Куда это он? – Гордеев обернулся к притихшим ребятам.

– Вторая у него. Резус отрицательный. Поехали, – хмуро ответил Орлов.