Сивилла – волшебница Кумского грота

— Ах, отец мой! К чему мне жить?! Путь моей жизни усеян лишь терниями горя. Я не хочу жить. Любимая мной женщина страдает в неволе у мачехи и мужа, навязанного и противного ей. Арета скоро умрет, а я останусь влачить мое горе? Нет, нет, долой это бремя печали… я покоряюсь моему ужасному року. Прощай, отец мой! Ты не желаешь казнить меня… я брошусь сам! Прими меня, сокрой навеки в твоих пучинах, губительный водопад!..

Подбежав к краю оврага, Эмилий хотел броситься в него, но Брут успел схватить его за руку и стал говорить уже не грустно или ласково, а сурово и укоризненно:

— Стой, несчастный, малодушный юноша! Повелеваю тебе властью старшего как твой опекун, по закону имеющий все права отца над тобой с детства, когда ты осиротел! Остановись, не смей поступать вопреки воле старшего! Какую смерть ты вздумал избрать себе для завершения жизни, которая еще может стать долгой, хорошей, даже славной? Смерть за женщину!.. Ты — римлянин… Стыдись! Ты не робел, не смутился, не плакал в минуты произнесения приговора, сознавая свою правоту перед тиранкой, казнящей за изломанную кость жареной курицы! Ты отказался от бегства в изгнание, считая это постыдным! Эмилий, одумайся! Разбери спокойно все, что говорю тебе, взвесь слова мои! Я только что стал надеяться получить от судьбы то, чего она мне доселе не давала, стал надеяться иметь в тебе сына ласкового и почтительного — взамен моих грубых, испорченных сыновей. Неужели я все это опять потеряю? Эмилий, где же твоя благодарность, преданность, в какой ты уверял меня? Отца на женщину ты хочешь променять, хочешь покинуть, оттолкнуть меня…

Неизвестно, чем могли кончиться эти увещевания, потому что их прервали. Эмилий и Брут услышали певучий речитатив сивиллы и увидели ее.

Волшебница появилась за водопадом на выступе скалы и начала вещать:

За вами сивиллу послал Аполлон,
Да будет Эмилий тут вами казнен!..

Обернувшись в другую сторону, она стала звать:

О горные духи! Сюда вас зову —
Не будьте вы глухи к веленьям сивиллы;
На свет из могилы летите скорее
К глубокому рву!..

Она размахивала волшебным жезлом, и по этому сигналу из разных мест ущелья выступили несколько человек в странных костюмах, которые тогдашние люди могли считать за атрибуты сильванов, фавнов, мертвецов, козлоногих сатиров.

Эти прислужники знаменитой чародейки ответили ей тоже нараспев хором:

Мы здесь! Человека готовы спасти
Иль душу его, исторгнув из тела,
В пределы Аида вести.
Что нам повелишь?
Веленьям сивиллы покорны все силы,
Когда заклинаньем ты нас покоришь.

Виндиций, раб Брута, от ужаса упал на землю, закрыв руками глаза и крича диким голосом:

— Я вижу духов! Стынет кровь моя! Боюсь!.. Господин!.. Ах!..

Но Эмилий не сробел и тут.

— Решайте скорее мою участь, — сказал он, — я смерти не боюсь. Прощай, отец мой!.. Я говорил, что сами боги желают этого. Врата Аида распахнулись предо мной, спастись надежды нет, если бы я и хотел.

— О рок, беспощадный гонитель! — вскричал Брут, залившись слезами. — Когда ж ты прекратишь вереницу моих преступлений и бед? Я должен своей рукой казнить сына Турна… Нет, не могу!

Сивилла заговорила с ним:

Клянися Зевеса стрелой громовой,
Когда ты из леса вернешься домой!
Не будет доступна всем тайна твоя,
Не будут преступны и клятвы слова.
Сивилле несите скорее дары!
Она вам защита до лучшей поры.

Хор прислужников дружно подхватил и прогудел последние слова повелительницы:

Сивилле несите скорее дары!
Она вам защита до лучшей поры.

Они перебрались через поток по им одним знакомым местам его, где их чуть не сшибло с ног стремниной воды, взобрались, схватили данный им кошелек и столкнули Эмилия в пропасть с такой быстротой, что Брут ничего не успел сообразить — ни дать согласия, ни воспрепятствовать этому. Но потом, наклонившись вслед за упавшим, он стал звать раба:

— Виндиций!.. Виндиций!.. Гляди!.. Чудо!..

Со дна потока поднялась как бы сама собой сеть и влекла Эмилия против течения.

— Чему вы удивляетесь, жалкие, беспомощные, бессильные смертные?! — заговорила с ними сивилла.

Волшебница может дряхлеющий тис
Менять моментально в младой кипарис!
Орла — в черепаху, оливу — в жасмин,
Ткань белую — в пурпур, а жемчуг — в рубин.

Хор подтвердил уверения повелительницы:

Все тайны природы открыты пред ней;
Покорны ей воды земли и морей.