Сивый Чуб (СИ)

– Все верно. Точно полячка. Но я объясню, в чем дело. Лет так двадцать – тридцать назад во многих восточных странах было престижно заполучить западную женщину знатного рода себе в гарем. А если еще обернуть в свою веру, так это было пиком совершенства. Такие жены в гареме считались самыми преданными, верными и невероятно жестокими. Если в гареме есть такая жена, то можно спокойно брать гарем на выезд, как вот здесь и ни за что не волноваться. У этой красивой полячки как раз такая судьба – Грыць удивленно покачал головой, поджав губи и сказал:

– Ти ба які дива у світі робляться… І як же щастить тим східним козакам, а? Стільки жінок і усі твої… Але одного не розумію, ти що справді вважаєш цю…старшу дружину гарною? – Степан слегка наклонил голову и ответил:

– Грыць, Грыць! Столько тебе лет, а все не поймешь, что в женщинах надо ценить опыт, а не молодость. А эта полячечка, скажем так – умудренная жизненным опытом женщина – Грыць достал маленькую люльку с широкой табачной камерой и распалив ее затянулся крепким табаком, продолжая представлять как бы он обходился со своими женами, если б у него был гарем.

Тем временем в палатке Дмитрия без лишних слушателей проходила беседа. Любомир уселся на небольшой диванчик. Напротив него разместился Дмитрий в кресле, устеленном легким расписным покрывалом синего цвета. Рядом с Дмитрием сел на стул Охрим. Между ними стоял небольшой турецкий круглый столик на одной ножке, на котором стоя пузатый серебряный кувшин и несколько бокалов. Любомир без разрешения налил себе красной прохладной жидкости, которая оказалась вином, отпил и обратился к Дмитрию:

– Ну, так що? Тепер пояснюй що ти вже вигадав до чого такий поспіх був? Ти собі не уявляєш який людський непотріб я набрав. Скільки сюди добирався – очікував стрілу у спину – Дмитрий улыбнулся и сказал:

– Хлам говоришь, набрал? Может это и хорошо… Кстати я ничего не придумывал. Я сам даже еще не в курсе окончательной цели всей задумки. Все это организовал наш общий друг Ибрагим Серкан. Я, как и ты занимался своими делами, неожиданно появляется он, весь встревоженный, и говорит: "Дмитрий набирай самых бесполезных войнов которых ты сможешь найти. Таких, что готовы мать родную за грош убить. Бери их не много человек пятнадцать – двадцать. Передай тоже самое Охриму и Любомиру. А после езжайте к лагерю, который указан на карте что я дам, и дожидайтесь моего появления. Перед моим прибытием я пошлю посланника с письмом. Я оставляю свою печатку, чтоб вас пустили в лагерь и золото. На этом все, надеюсь, что вы не подведете своего друга. А я вас всех озолочу в награду". И после этих слов скрылся из виду. Вот так…

А я сразу же организовал наем всякого сброда, как он и просил. Послал гонца к Охриму и к тебе. Но вернувшись ганец передал, что ты возвращаешься из Польского похода. Потому послал нового гонца с которым оставил только короткое письмо: " Собирай таких негодяев о которых никто не заплачет в количестве двадцати человек и езжай куда укажет карта. И не задерживайся!". Оставил грубую копию карты и часть денег. На этом все. С тех самых пор я с Охримом сижу в этом лагере и жду когда появиться Ибрагим с дальнейшими инструкциями. Но с каждым днем находится тут становится все напряженней. Пьяные драки и поножовщина случаются почти каждый вечер. Охрим похоронил уже двоих из своего отряда, я – одного. Однако если Ибрагим вскоре не приедет все может закончится для нас очень плачевно –