Six Capitals

Как следует из приведенного выше обсуждения и оговорок самого Эверарда по поводу очевидного использования новой парадигмы учета природного капитала коалиционным правительством Великобритании, оппозиция "зеленой экономике" мотивирована опасениями по поводу предполагаемого переноса власти от правительств к рынку. Нападки Монбиота на учет природы - на перекладывание заботы о природе на рынок - подпитываются теми же неотложными и беспрецедентными явлениями, которые послужили толчком к появлению природного капитала: наши отношения с природой нарушены, природа находится в кризисе, а корпорации теперь обладают огромной властью в ущерб национальному государству. Монбиот называет национальное государство XXI века "самоненавистным", поскольку оно передало свою власть частному сектору, и именно против него направлены его самые страстные упреки. По его мнению, решение экологического кризиса заключается в том, чтобы правительства взяли на себя власть и ответственность за обуздание рынков. По его мнению, правительства должны принимать жесткие решения - например, установить значимую цену на выбросы углекислого газа - и иметь хребет для их реализации, а не перекладывать эти сложные моральные и этические решения на рынок. Проблема в том, чтобы позволить, казалось бы, холодной руке рынка решить с помощью столбика цифр все 'эти грязные, субъективные вопросы, движущие силы демократии", заключается в том, что, по словам Монбиота, он - непостоянный хозяин и "не реагирует ни на кого , кроме тех, у кого есть деньги".

Хотя Монбиот признает, что рынки не всегда ошибаются, он считает, что "они не способны решить проблему власти". В качестве примера он приводит несовершенный и неэффективный европейский углеродный рынок. Уступив давлению бизнеса и не установив существенную цену (скажем, 30-40 евро за тонну, а не 2,63 евро, до которых она упала в 2013 году) на углерод, Европейский парламент сделал Европейскую схему торговли выбросами бессильной. По мнению Монбиота, "Все системы управления несовершенны. Но лишь немногие из них так несовершенны, как те, которые контролируются частными деньгами" - или находятся в плену у махинаций глобальных финансовых рынков, которым они все больше уступают свою власть в результате приватизации и дерегулирования.

В своей книге 2012 года "Что нельзя купить за деньги: Моральные пределы рынков" философ Майкл Дж. Сэндел исследует вторжение рынков во все сферы жизни XXI века, изучая его моральные последствия. Он утверждает, что передача власти рынкам таит в себе две большие опасности: во-первых, это усугубляет неравенство, поскольку жизнь тех, у кого нет денег, становится тяжелее; во-вторых, рынки склонны к коррупции. Сэндел говорит, что, хотя вторую проблему описать сложнее, большинство из нас ее чувствуют - она связана с тем, что ценообразование на "хорошие вещи в жизни" может их испортить. Это происходит потому, что "рынки не только распределяют товары ; они также выражают и поощряют определенное отношение к обмениваемым товарам".

Один из самых простых и показательных примеров того, как вещи и наше отношение к ним меняются под влиянием их цены, - это его история о позднем забирании детей из детских садов в Израиле. Когда центры по уходу за детьми ввели штраф для родителей, которые опаздывали забрать своих детей в конце дня, не давая персоналу вернуться и открыть центр, они обнаружили к своему удивлению, что это не стало сдерживающим фактором, как они предполагали; напротив, количество опозданий увеличилось. Почему? Потому что родители восприняли штраф как денежную плату за новую услугу позднего забора, и поэтому большее число из них стали ею пользоваться. Для них штраф был дополнительной платой за новую услугу.

Сэндел считает, что та же логика - или нелогичность - применима и к продаваемым разрешениям на загрязнение. Такой подход к сокращению выбросов "фактически говорит , что выброс загрязняющих веществ - это не то же самое, что мусорить, а [это] просто издержки ведения бизнеса". Когда в декабре 1997 г. Сэндел высказал эту точку зрения в газете The New York Times, ее завалили письмами, в которых его обвиняли в непонимании достоинств рынков. Это заставило Сэндела в некоторой степени пересмотреть свои взгляды на торговлю квотами на выбросы - , "хотя и не по тем доктринальным причинам, которые выдвигают экономисты". В основе его пересмотренного мнения лежат следующие рассуждения: в отличие от выбрасывания мусора из окна автомобиля, выброс углекислого газа сам по себе не является чем-то предосудительным ("Мы делаем это постоянно, когда выдыхаем"). Обидным является то, что мы делаем это в избытке. Сэндел говорит, что самый простой способ установить цену на загрязнение и, следовательно, обуздать его - это обложить его налогом, но это также наиболее политически трудно осуществимо. И когда в 1980-х годах рыночное мышление стало набирать силу, экологи сами стали отдавать предпочтение рыночным подходам к спасению планеты, например, установлению цены на углерод и предоставлению рынку делать все остальное.