Скала Жнеца

«Кто-нибудь помнит ту комнату, куда нас отводили? Там на полу еще были такие странные камни в форме скалы».

Элин моргает, с тошнотворным чувством перечитывая предложения. Это явно та самая комната, о которой говорил Майкл Циммерман.

Комната с камнями на полу. Как из пещеры в каменоломне.

Это не может быть совпадением. Она поворачивает экран телефона к Стиду:

– Прочти вот это.

Он тихо присвистывает:

– Ну ничего себе.

Размышляя об этом, Элин чувствует мурашки на коже. Теперь слухи о школе наполняются смыслом. Оцепеневшие лица мальчиков на фотографиях. Слова Циммермана о том, как художника беспокоили его школьные годы.

Она в замешательстве продолжает читать.

«Помнишь, где она была?»

«Нет, нам ведь завязывали глаза. Но где-то недалеко от школы. Помню, как спускался по лестнице».

«И у них получалось. Провести там, внизу, всю ночь в одиночестве… Кошмарное наказание. Слава богу, все закончилось».

«Мне до сих пор снятся кошмары об этом. Я начал их рисовать… Это единственный способ с ними справиться».

«Давайте пойдем в приватный чат. Открытый форум – не то место, чтобы это обсуждать».

Элин читает дальше, но это последнее упоминание комнаты.

– Не понимаю, что движет некоторыми людьми, – морщится Стид. – Бедные дети…

– Да. Те люди, которые должны были о них заботиться… – Элин возвращается к предыдущим комментариям, и ее взгляд выхватывает фразу: «Я начал их рисовать». – Вот этот кусок, про рисование, навел меня на мысль о гобелене в вестибюле с изображением скалы. Может, это вовсе и не скала, а камни из комнаты?

– Возможно, это способ справиться с кошмарами, как написал тот парень.

– А убийца, вероятно, так и не нашел способ. Думаю, мы нащупали мотив. А что, если он отражает свои переживания в комнате с помощью убийств? Такая серьезная травма… А если у него еще и навязчивые мысли…

Стид медленно кивает:

– Но если дело в этом, значит, убийца учился в той школе и прошел через все это. Или как минимум в курсе.

– Ты прав. – Элин сразу приходит в голову имя, которое привлекло ее внимание к этой ветке комментариев с самого начала. – Единственный подходящий человек – это Портер Джексон, но остается вопрос, был ли он на острове, когда пропала Лоис Вейд. Я напишу Джонсону.

Джонсон отвечает почти мгновенно. Элин оборачивается:

– Когда пропала Лоис, Джексон был лодочником. Джонсон не счел это важным – Джексон доставил детей и уплыл, это подтверждено свидетелями.

Она замечает блеск в глазах Стида.

– Но если он уплыл, это еще не значит, что не мог вернуться.

– Именно так.

Однако в этой теории есть одно слабое место – пусть Джексон и был на острове во время убийств Кричера, нет никаких свидетельств, что и сейчас он тоже здесь.

– Посмотрим, получится ли узнать, где он сейчас. – Элин быстро ищет имя в Интернете и получает много страниц со ссылками. – Плохая идея. Это можно разгребать часами. Давай позвоним ребятам в отдел, пусть займутся. А пока я хочу поговорить с Майклом, взглянуть на здание, которое он упоминал. Он утверждает, что оно замуровано, но вдруг там есть другой вход.

– Думаешь, убийца может держать там Фарру?

– Не исключено. Приглядывай, как тут идут дела, а я найду Майкла.

Взяв сумку, она ощущает дрожь предвкушения, кровь наполняется адреналином, и Элин спотыкается по пути к выходу.

Они уже близко. Складывают фрагмент за фрагментом.

78

– Вот он. По крайней мере, здесь был вход.

Майкл отодвигает спутанные ветки, закрывающие то, что осталось от двери.

Поднимая фонарик, Элин чувствует слабый запах гниющей листвы и высвечивает замысловатую филигрань паутины, к которой прилипли крохотные капельки воды. Слышатся гортанные раскаты грома, а порыв ветра бешено хлещет ветвями над головой. Как только ветер слегка утихает, Элин с разочарованием смотрит на вход, забитый мусором и цементом.

Сомнений нет – вход полностью замурован.

– Сейчас трудно разглядеть, но вот здесь дверь.

Майкл показывает на левую часть завала, и капюшон его плаща спадает. Наверху резким белым сиянием сверкает молния. Деревья, палая листва и Майкл на мгновение озаряются яркими цветами.

Когда свет гаснет, Элин осматривает строение. Оно похоже на бункер, и, вероятно, внизу есть комната, которую он описывал. Она чувствует мурашки на затылке. Хоть вход и замурован, атмосфера здесь зловещая. Чем дольше Элин смотрит, тем ярче ее воображение рисует картины того, что когда-то здесь происходило.

Элин идет дальше, мимо входа.

– Вы уверены, что другого входа нет?

Майкл качает головой, смаргивая с глаз дождевую воду:

– Если только туда не прорыли туннель, а это маловероятно, и к тому же, даже если спуститься, комната забита цементом.

Элин кивает. Он прав. Бункер замурован, это совершенно ясно.

– Мне жаль, что я ничем не помог, – говорит Майкл, и последняя часть фразы тонет в шуме дождя. Ливень усиливается, барабаня по уже мокрой земле. – Как он выразился, это место нужно похоронить навсегда, и они вполне преуспели. – Он озирается вокруг. – Не могу их в этом винить. Здесь как-то не по себе.