Скалаки

И она не ошиблась. Балтазар вскоре узнал в этих всадниках гусар. Они быстро приближались. Кони Салакварды не могли соперничать с гусарскими скакунами, и расстояние между преследователями и беглецами постепенно сокращалось. Уже слышны были крики всадников, их было трое. Один из них отделился и пустился наперерез по занесенному снегом полю, желая опередить беглецов. Гонимый ветром снег порошил глаза лошадям. Всадник исчез в метели.

— Иржик, ты хорошо знаешь дорогу, смотри, чтобы не заблудиться. Мы поедем к Кончинам, а оттуда на Строужне. Лидушка, возьми вожжи и правь лошадьми, куда тебе Иржик укажет. Смотрите за дорогой, назад не оглядывайтесь. Наклони голову, сядь ближе к Иржику. Пригнитесь. Внимание!

— А что же вы, дядя? —спросил Иржик.

— Молчи и слушайся! —приказал драгун. Устав от тяжелой дороги, кони сбавили ход.

— Подгони лошадей, Лидушка.

— Они не могут быстрее.

— Да, более двадцати лет прошло —Лейтен, Лейтен! —ворчал драгун.—Ну-ка, Медушка! Медушка! —крикнул он. И старая верная лошадь снова пустилась рысью. И вовремя. Один из всадников приблизился к ним настолько, что уже был слышен его голос.

— Стойте! —крикнул он.

С саней никто не отозвался. Иржик слышал лишь конский топот позади. Балгазар взвел курок, звякнула о сани сабля, и опять все стихло. В напряженной тишине звучали лишь скрип полозьев да посвист поземки, заметавшей людей и лошадей тонким слоем снега. Лицо Балтазара покраснело от холода, густые брови заиндевели. Опираясь о задок саней, он внимательно наблюдал за всадниками. Вновь послышались их крики. Один из гусар был уже совсем близко.

— Подстегни-ка лошадей! Гей, Медушка! —Но не успел он договорить, как прозвучал выстрел и пристяжной конь стал падать. Но прежде чем он упал на снег, с саней раздался ответный выстрел. Конь под гусаром высоко взвился и рухнул оземь, придавив всадника. С быстротой молнии выпрыгнув из саней, Балтазар саблей разрубил постромки пристяжного и, вскочив обратно, приказал:

— Вперед!

Теперь Медушка осталась одна, она тянула изо всех сил. Сани уже не летели, как прежде, и расстояние между ними и вторым гусаром все больше сокращалось. Уже был слышен его дикий крик и понукание лошади. Гусар почти настиг их. Раздался выстрел. Дрожа всем телом, Лидушка прижалась к Иржику. Пуля просвистела над ними. Она пронеслась как раз над головой Балтазара.

— Дядя, боже! —воскликнул Иржик, переживавший мучительную минуту. Не имея возможности помочь, он должен был прятаться и смотреть, как беззаветно защищает его и Лидушку старый солдат.

Вновь прозвучал выстрел, за ним еще один. Первый не попал в цель, второй принадлежал Балтазару. Гусар вздрогнул, наклонился и стал падать с коня. Конь остановился возле своего хозяина.

— Эти нам уже не опасны. Но ездят они, как черти!

— Дядюшка, а вы не ранены?— спросили одновременно Иржик и Лидушка.

— Пока ничего, милые мои дети, но где же еще один гусар, их ведь было трое?

— Он ведь поехал нам наперерез, видно, заблудился где-нибудь.

— Пусть дьявол ему поверит. Поехали вперед. Как только выедем из ущелья, дальше будет хорошо. До границы уже недалеко, а там и лес начнется.

Темнело. Сквозь сумерки на горизонте виднелись темные очертания леса, за ним огромной тенью поднимались горы, над которыми возвышался величественный Бор. Дорога пошла вниз, извиваясь под крутым склоном; на его белом покрове то тут, то там чернели полузанесенные снегом кусты. Ветер усиливался, снег повалил гуще, усталая Медушка едва трусила. Чтобы ей было легче, Уждян соскочил с саней и бежал рядом, заряжая на ходу пистолет.

— Ура! —прозвучало откуда-то сверху над беглецами. Они вздрогнули. На вершине крутого откоса, несмотря на сумерки и метель, виднелась темная фигура всадника.

— Налево! —крикнул Балтазар, встав на полозья саней. Он хотел свернуть с дороги в поле, чтобы удалиться от гусара. Но едва замолк его голос, как раздался выстрел, Медушка вздрогнула и поднялась на дыбы.

— Беда! —крикнул Балтазар и обнажил саблю. Он так и не успел зарядить пистолет. Старый драгун понял, что верная Медушка ранена, но она не свалилась, а продолжала бежать, оставляя на снегу кровавый след.

— Стойте! —кричал гусар. Видя, что лошадь все еще бежит, он прицелился и снова выстрелил. Всадник пристально глядел вслед беглецам, но на санях никто не шевельнулся.

— Проклятье! —выругался офицер. Беглецы уходили от него. Гусар огляделся. Товарищи его исчезли в сумерках и метели. Даже признака их нигде не было. Желая опередить беглецов, но не зная местности, офицер второпях попал на вершину холма и теперь не знал, как спуститься. Перед ним был крутой откос, покрытый снегом. Объезжать окольными путями было уже поздно. К тому же он остался один, а в лесах, к которым приближались сани, было небезопасно. В довершение всего беглецы вскоре пропали из виду: их поглотил сумрак соснового леса. Гусар сердито дернул поводья и повернул назад. Выбравшись на дорогу, он догнал раненого товарища, который, придя в себя, шел к деревне. Вскоре они нашли и третьего, тот до сих пор лежал под убитым конем. Погоня кончилась печально.