Скалка

— Слушай, это не мое дело, — обрывает на полуслове Бухтияров. — Я не фанат Холодова, его не за что любить, но ты… — Тут он улыбается и кладет руку мне на плечо. — Ты — совсем другое дело!

— Вот ведь… — слышу рядом знакомый голос и чувствую сильный толчок в спину. — Все с рук сходит! А ты… — Маринка разъяренно пялится на Бухтиярова. — Ты придурок недоношенный!

Мы все застыли от этой вспышки ненависти. С Иваненко такое бывает, а я чувствую вину, что не рассказала ей о знакомстве с Маратом. А теперь все будет только хуже.

Она уже убежала куда-то вперед, Бухтияров расстроенно спрашивает, не сильно ли она меня толкнула. Да нет, жить буду, но наших отношений это уже точно не улучшит. А ведь мне с ней жить в одной комнате. Не все же время я буду отсиживаться у Ярослава.

— Ну если все нормально, ты извини, она и правда не совсем… нормальная, — виновато произносит Марат.

Он торопится на пару, а я остаюсь стоять в коридоре, гляжу на грустную Люську. Она почему-то не побежала за Иваненко, хотя в этом году они друг от друга практически не отходят. Смотрит на меня глазами побитой собаки. Я Зайцеву такой, будто в воду опущенной, давно не видела.

— Прости, Скалка. Прости, пожалуйста, а? Я не знала, что так выйдет.

— Чего выйдет, Люсь? Ты про Маринку? Ну так она давно бешеная. Да и я ей не сказала про Марата.

— Я приколоться хотела, я там случайно оказалась…

— Где оказалась? Люсь, мы на пару опаздываем!

— Это я фотки сделала… с тобой и…

— Ты?!

— Но я их не отправляла в «Трынделку», клянусь! Это не я!

Глава 32

Тамара

Ничего не понимаю. При чем тут паблик этот проклятый, Люська, фотки?.. Стоп!

— Погоди! Что значит — ты их сделала? — Подхожу к Зайцевой вплотную, а она отшатывается от меня. — Так это ты меня сфотографировала с Холодовым? Как? Зачем?!

У меня десяток вопросов в голове крутится. Поверить не могу! Люська! Да мы…

Она молчит, опустив голову, но не уходит, хотя пара вот-вот начнется, мы на нее однозначно опоздали, но какие, к черту, занятия!

— У меня там сестра двоюродная живет неподалеку, — поясняет Зайцева, несет что-то про своих родственников, а я пытаюсь сообразить.

— Зачем, Люся?! — почти кричу на нее, а вообще хочется хорошенько ее потрясти, может, говорить начнет нормально.

— Да просто так! — взвизгивает она. — Это ж круто! Ты знаешь, сколько раз у меня спрашивали про тебя и него? Это ж реально главная сплетня универа сейчас! А ты ничего не рассказывала, а после того, как вы поругались тогда…

Какая главная сплетня?! Что за чушь?

— Тебе заняться больше нечем, Люсь?

— Я просто хотела… В общем, я отправила фотки девчонкам. Ленка вообще долго не верила, что это правда, что вы действительно вместе.

— Нашей? Дятловой? А кому еще? — Внутри все опустилось, стою как пришибленная. Неужели все-таки Лена?

— Еще Маринке. Она и запулила их в паблик. Я не думала, что она это сделает, — поспешно добавляет Люся. — Сама глазам не поверила, когда увидела пост в «Трынделке».

— А она почему так поступила? — С Люськой все ясно, а дальше что было? — Только не говори мне, будто и она не понимала, что делает. Это подстава, понимаешь, что вы с ней натворили? Что я вам такого сделала?!

— Ты у нее парня увела! — выплевывает Люська, но сразу же поправляется: — Это сама Марина так считает. Кто-то из наших видел, как Марат тебя подвозил до универа. Ты же знала, как он ей понравился. Зачем тебе еще и Бухтияров?

— Так это месть? — Вот сейчас до меня сразу дошло. — Месть за то, что я знаю Марата и мы с ним нормально общаемся? Да вы пришибленные на всю голову! Ты хоть понимаешь, что я пережила? Ты читала, что там писали обо мне?!

— Скалкина, Зайцева!

Рядом с нами возникает замдекана Краснова, и в другой раз я бы испугалась, но сейчас чуть было не отмахнулась от нее рукой.

— Здрасти, Александра Александровна! Мы тут случайно… на пару идем, — говорит Люся, резко поворачивается и бежит в сторону лестницы, видимо, и правда на лекцию решила пойти.

А мне маркетинг, да и вся наша группа вместе с этим универом уже в горле стоят. Лучше бы с Холодовым и его ветрянкой осталась!

Марина, Марина… Как же ты могла? На глаза уже навернулись непрошеные слезы, а в голове одна за другой мелькают картинки: вот мы познакомились еще при заселении в общагу, вот хохочем на первом курсе на философии, да так, что нас с пары выгоняют… А вот гуляем по магазинам с ней и Дятловой: Марине родители прислали немного денег, и мы искали ей новые туфли… Столько всего было за эти два года…

Телефон вибрирует где-то в сумке, вырывая меня из таких приятных, но в то же время болезненных воспоминаний.

«Ты где?» Надо же! Обо мне беспокоятся. Приятно. Обычно такие сообщения любила посылать Дятлова, когда не обнаруживала меня рядом. Но сейчас это пишет Вика Туева. Похоже, единственный нормальный человек если не в нашей группе, то в общежитии точно. Не представляю, как я буду с Иваненко жить в одной комнате. И ведь нормально так сидела со мной за одним столом, ужинала позавчера… Дрянь! Настоящая дрянь!