Скандал на Белгрейв-сквер

Инспектор быстро зашагал за ним и уже через две минуты был в комнатах, куда судья Карсуэлл уходил на короткий отдых, когда объявлялся перерыв между заседаниями. Питту некогда было осматривать комнату, в которую он вошел, однако Томас не мог не заметить, что все стены ее уставлены стеллажами с томами судебных уложений в кожаных переплетах. Единственное окно выходило в тихий двор, и солнце освещало старую каменную стену напротив. Большой стол был пуст, если не считать серебряного подноса с бутылкой мадеры и двумя стаканами.

Карсуэлл, стоявший спиной к стеллажам, выглядел величественно в судейской мантии, полный сознания своей значимости. В зале суда, всего в нескольких шагах отсюда, его власть над простыми смертными была безграничной. Но если снять с него мантию, подумал Питт, он станет самым обыкновенным человеком со своими заботами и проблемами. У судьи был уютный красивый дом и хорошая дружная семья, придерживающаяся единых взглядов в религии и политике, прочное положение в обществе, пока не лидирующее, но многообещающее. Во всем остальном Карсуэлл был человеком ординарных целей и амбиций; возможно, с личными мечтами, которые, впрочем, останутся сугубо личными — и не более чем мечтами.

— Да, я вас слушаю, мистер… э-э-э… мистер Питт? — с интересом спросил он. — Чем могу быть полезен? Я весьма ограничен во времени.

— Могу я прямо перейти к делу?.. Спасибо. Ответьте мне, пожалуйста, где вы были между восемью часами вечера и полуночью во вторник на прошлой неделе?

Карсуэлл на мгновение задумался, слегка покраснев.

— Есть причина, почему я должен ответить на этот вопрос?

— Это помогло бы прояснить некоторые обстоятельства, о которых кое-кто говорит неправду, — уклончиво ответил Питт.

Карсуэлл прикусил губу.

— Я ехал в это время в кэбе из одного места в другое. Куда — я думаю, это вас не должно интересовать. Я не был свидетелем чего-либо особенного на своем пути.

— Где вы проезжали, сэр?

— Это мое личное дело.

— Вы знакомы с мистером Уильямом Уимсом? — Питт не сводил глаз с лица Карсуэлла, отмечая любые изменения, но ничего, кроме сосредоточенности человека, пытающегося что-то вспомнить, не заметил. — Он жил в Кларкенуэлле.

— Не помню, — после паузы сказал Карсуэлл. — Это касается одного из дел, которое я веду?

— Не думаю. — Питт совершенно не был уверен, знает ли судья об Уимсе как о ростовщике или как о жертве недавнего убийства — или искусно притворяется.

— Мне не приходилось бывать в Кларкенуэлле, мистер Питт, — нахмурился Карсуэлл. — Простите, но вы не столь прямолинейны в своих вопросах, как меня предупреждали. Я не знаю никакого Уимса. Кто он и где он? Почему я должен его знать?

— Он был ростовщиком, сэр, и вы числитесь в списке его должников. Долг на немалую сумму.

Степень удивления судьи и весь его вид представили бы собой в иных обстоятельствах довольно комичную картину.

— Долг?! Это невероятно! У меня нет долгов, мистер Питт. Если бы я нуждался в деньгах, то никогда бы не пошел к какому-то ростовщику в Кларкенуэлле, а обратился бы к своим банкирам, которые охотно помогли бы мне преодолеть временные трудности. — Он хмурился все сильнее по мере того, как осознавал всю абсурдность подобного предложения. — Уверяю вас, я поступил бы только так, но ничего подобного со мной не случалось. Наконец, у меня есть много ценных вещей, с которыми я мог бы расстаться, чтобы не попасть в лапы ростовщика. В силу своей профессии я слишком хорошо знаю, к каким трагедиям это приводит. Через суд прошло много таких дел, и я никогда бы не позволил себе столь отчаянный поступок.

Казалось, Карсуэлл не допускал и мысли, что Питт может не поверить ему. Возможно, он был абсолютно убежден в том, что его слова легко доказать, и даже не представлял, что в таких случаях кто-то скажет неправду. Разумеется, судья не знал, что инспектор побывал в его доме и сам убедился в наличии у него ценных вещей, которые можно продать за любую нужную сумму, если возникнет такая необходимость. То, что судья более не пытался убеждать его в своей непричастности, заставило Питта задуматься о том, что Карсуэлл не похож на виноватого человека. Он глядел на инспектора широко раскрытыми удивленными глазами, в которых был скорее гнев, чем страх или напряженность.

— Мое имя, возможно, оказалось у него совсем по другому поводу, — пожав плечами, сказал Карсуэлл. — Например, в связи с моей деятельностью. Я довольно хорошо известен многим темным личностям с сомнительной репутацией. Может случиться, что кто-то из клиентов ростовщика проходил по какому-либо делу в суде.

— Вполне вероятно, — согласился Томас. — И тем не менее в его записях есть ваше имя и большая сумма денег, а также дата, когда вы взяли ее в долг, и, что интересно, дата выплаты долга. Это не просто случайная запись.

Брови Карсуэлла слились на переносице, почти прикрыв глаза.