Скандальная репутация

Люк устало потер ладонями лицо и направился к Брауни, желая вытащить его из кресла и вытрясти всю наглость.

– Ты написал книгу? – удивилась Ата, подходя к внуку.

Люк всмотрелся в ее лицо и в какой-то момент за густой сеткой морщин увидел лицо маленькой шаловливой девочки с проказливыми глазами.

– Думаю, мы вдвоем с ним справимся, – сказал Люк и кивнул в сторону чрезмерно разговорившегося мистера Брауна.

– О, Люк, но почему ты мне ничего не сказал? – мягко спросила Ата. Неожиданно на ее лице появилась понимающая улыбка. – Это та самая книга, о которой говорили гости на балу у Грейс? Та, которую мне подарила Розамунда?

– Возможно, – буркнул он.

– Но чего ты стыдишься?

– Тем более что это может принести богатство, – вмешался мистер Браун.

– Да замолчи ты, старый шантажист! – фыркнула Ата.

– Бабушка, я не могу запятнать герцогство Хелстонов. Поэтому меня не станут считать сопливым занудой от литературы и наше имя не станет синонимом заплесневелых трусливых слабаков.

– Вообще-то пока его считают старой девой – «синим чулком», – округлив глаза, вставил Брауни.

– Что? – Ата была окончательно сбита с толку.

– Все считают, что он женщина, – объяснил Брауни.

– Ну, молись, старик, – буркнул Люк и решительно направился к нему.

– Нет, подожди, – взмолилась Ата. – Почему ты… Ах да, понимаю, все дело снова в твоем отце. Он терпеть не мог видеть тебя и твою мать читающими, поскольку получал удивительно низкие оценки в Итоне и был исключен из Оксфорда. Книги были для него олицетворением неудач.

Люк внимательно посмотрел на миниатюрную старушку.

– Но я уверена, что ты все это знаешь, – заключила Ата. – О, Люк, дорогой мой, ты даже не представляешь, как мне хочется всем рассказать, что мой внук написал такую остроумную книгу! – Она проигнорировала Брауни, который нарочито закашлялся, и спросила: – Насколько я поняла, есть еще одна книга?

Ее слова повисли в воздухе. На Люка устремились два вопросительных взгляда.

Похоже, он живет в сумасшедшем доме. Ему следует дать медаль за то, что он так долго терпит эту престарелую чету, подлинное воплощение благих намерений.

И внезапно Люк понял, в чем заключается его ошибка. Роковая ошибка. Он оказался на распутье, поскольку не действовал. Решительно.

Это было совершенно на него непохоже. Очевидно, жизнь на суше превратила его в размазню. Он читал слишком много философских книг, вот и стал больше рассуждать, чем действовать. Пожалуй, сейчас ему необходимо совершить какое-нибудь непотребство – к примеру, напиться и загулять в заведении мадам Летти. Да, именно так и следует поступить. Иначе он навек лишится своего прозвища.

После этого он вернет себе способность мыслить ясно.

Люк решительно направился к двери, не обращая внимания на умоляющие голоса за спиной.

Где-то между последними каплями первой бутылки бренди и первыми каплями второй Люку наконец пришлось смириться с тем, что алкоголь не может принести забвения, к которому он так отчаянно стремился. А некоторое время спустя он, сняв очередной предмет одежды с самой симпатичной милашки из заведения мадам Летти, понял, что и здесь ничего не получится. Поэтому, положив совершенно абсурдное количество монет в ладонь прелестницы, он выругался и ушел.

Все шло не так, как он планировал. Но по крайней мере он инстинктивно понимал, когда следует отступить. Это качество было присуще ему, как и всем хорошим командирам.

Под холодными рассветными лучами герцог ехал по пустынным лондонским улицам и наконец принял окончательное решение. Никаких сомнений больше не осталось. Просто осужденные во все века получали последнюю трапезу, прежде чем взойти на эшафот. Он тоже хотел в последний раз насладиться жизнью, прежде чем подчиниться судьбе всех истинных английских аристократов. Не вышло.

Двенадцатью часами позже он ехал по тем же улицам в своем высоком фаэтоне. Рядом сидела Грейс Шеффи, красивая как картинка, и с улыбкой кивала пассажирам каждой кареты, мимо которой они проезжали. В это время было принято появляться в Гайд-парке! Хотелось верить, что Грейс будет приятно получить именно здесь предложение руки и сердца.

Люк направил фаэтон к деревьям, росшим на краю, лужайки, и остановился. Здесь он решил принести себя в жертву ради продолжения герцогского рода Хелстонов.

– Итак, Грейс, ты уже выбрала дату? – спросил он. Графиня подняла тонкую изящную бровь.

– Попробуй еще раз, Люк: возможно, у тебя получится лучше.

Итак, она хотела насладиться своей победой сполна.

– Ты совершенно права, дорогая. Должен ли я опуститься на одно колено? Думаю, это можно устроить. Но тогда тебе придется выйти из экипажа.

– Нет, не стоит. Ты испортишь панталоны. Итак? Вздохнув, Люк взяла графиню за руку.

– Грейс Шеффи, окажешь ли ты мне высочайшую честь, став моей женой?

– Почему ты это делаешь, Люк? – Она внимательно, с грустью в глазах вглядывалась в его лицо.

– Потому что… Я решил жениться. Мы подходим друг другу. Ты мне всегда нравилась, и я позабочусь, чтобы ты была счастлива.

– Почему? – снова повторила она.