Скандальная связь

Я сглатываю и отворачиваюсь к окну. Мне и самой не по себе, что Аскаров делает замечания матери. Она и так меня уже не очень-то любит. Настасья Павловна сидит в прежней позе и тона голоса не меняет.

— Я буду говорить так, как считаю нужным. Я из-за них чуть сына не потеряла, — говорит она, намекая на нас с Тимуром.

У меня не хватает терпения и нервов, чтобы дальше копаться в этой драме, поэтому я выбегаю сначала на свежий воздух, а затем иду к своему дому, чтобы начать собирать вещи. Потому что совсем скоро меня все равно попросят сделать это. Так что лучше я займусь этим до того, как буду унизительно выпровожена. Тимур следует за мной, оставив Игната наедине с его матерью. Юсупов пытается что-то мне сказать об их сегодняшнем с Игнатом разговоре, но я слушать сейчас ничего не могу. Слезы застилают глаза, уши закладывает. Я выискиваю в спальне чемодан и только принимаюсь вынимать одежду из шкафов, когда вдруг понимаю, что Тим прижимается сзади, обнимает крепко и целует в затылок.

Слезы теперь льются градом. Господи, как же хорошо, что они оба в порядке! Они оба живы и здоровы. Никогда раньше я не понимала и не осознавала настолько отчетливо, что мне нужны и Тимур, и Игнат. Я какая-то неправильная, но не могу выбрать ни одного. И потерять ни одного из них не могу.

***

Не скажу, что расставание с Ярославской областью далось мне легко, но я считаю, что выдержала достойно переселение обратно в столицу. Я попросила Игната только не ссориться с мамой. Время пройдет, она остынет, и тогда я попробую снова открыть ей свое сердце в надежде, что Настасья Павловна поступит так же…. А если нет? Тогда, возможно, немного позже? Ведь очень хочется верить, впереди у нас еще много лет. Через несколько месяцев родится ребенок. Возможно, он сможет помочь Настасье оттаять. Я бы хотела так думать.

Если малыш, конечно, от Игната.

Я сегодня сильно нервничаю. Проверяю почту каждые пятнадцать минут, ведь обещали прислать результат генетического анализа, а письма из клиники все нет и нет. Так волнуюсь, что хоть садись в машину и езжай в Ярославль! Мужчины приедут с минуты на минуту. Я жду их здесь, в своей квартире. Сначала я думала встретиться с ними где-то в ресторане, но радостная новость о подтвержденном отцовстве одного станет печальной новостью для другого. Праздновать нечего, просто факты.

Я так нервничаю, что заламываю пальцы, на месте не могу сидеть. А когда в дверь звонят, идут открывать с дрожью в теле и предложением, озвученным только в моей голове: «а почему бы нам не попробовать втроем?».

— Привет, — здоровается со взбадривающей улыбкой Игнат, вскидывая руку.

Тимур сдержанно кивает, перешагивая порог.

— Здравствуй, Элла.

Такие разные мужчины. Они не похожи друг на друга ни в чем, кроме одного — оба значат для меня одинаково много. Мы можем просто попытаться пожить втроем. Притереться, дать шанс. Если не получится — разойдемся. Но ребенок… Что будет с ним? Как будет относиться к нему тот, кто не окажется в итоге папой? И как объяснять близким людям и посторонним наши необычные отношения? Если они начнутся.

Я не знаю ответов на все эти вопросы. Я только надеюсь, что мы втроем справимся и найдем решения. Постепенно. Приглашаю ребят на кухню и начинаю заваривать кофе в турке.

— Пока письмо не пришло? — говорит Игнат, присаживаясь.

Я качаю отрицательно головой и вздыхаю в нетерпении.

— Хорошо, — Тимур опирается на столешницу и скрещивает лодыжки, — пока можем поговорить. Мы бы хотели кое-что обсудить с тобой, — они с Игнатом переглядываются, и тот кивает Тиму.

Кофе чуть не сбегает, пока я пялюсь на них. Разливаю по чашкам, расставив их по столу, и с озабоченностью в голосе произношу:

— Да, я тоже хотела кое о чем вам сказать.

Игнат вскидывает вопросительно бровь, я говорю быстро:

— Нет! Сначала вы.

Мое «пожалуйста» застревает в воздухе, потому что мы все ясно слышим звуки пришедших сообщений: на мой компьютер и на телефон Игната. Я концентрируюсь на экране смартфона Аскарова — уже через секунду он расскажет, кто же счастливый будущий отец. У меня трясутся колени от мандража, который накатывает еще сильнее, когда Игнат открывает новое входящее письмо.

Эпилог

— Мила, не бегай так сильно! Ну упадешь же! — бабушка Настасья сдувает прядь с лица, украшая последним розовым шаром комнату именинницы. — Милана! Нет, ну это уже вопросы к маме… — косится она на меня в шутку. — Избаловала ребенка.

Я пожимаю плечами, помогая своей маме застегнуть молнию на платье.

— А что я? Это все папы. Сами распустили ее, сами пусть разбираются.

Мы с мамой смеемся, а Настасья качает головой, прячет от нас улыбку. Но мы-то все видим.

— Правильно-правильно, пока маленькая, пусть балуют. Потом вырастет, взрослая жизнь начнется… Не до этого будет.

Мама Игната соглашается с моей, кивает и улыбается теперь широко, открыто.

— Да я же шучу, Ирин. Тем более когда два папы, — она, подходя, щипает меня за руку, — как тут не быть заласканной и изнеженной?