Скандальная связь

Мы потом весь вечер вспоминаем ошарашенное лицо прорицательницы. Хохочем во время поездки домой и уже в квартире у меня. И перед тем, как спать лечь. Мама остается со мной на ночь. Вторая половина сегодняшнего дня была превосходна все-таки. Я давно не была в таком приподнятом настроении. И я рада, что мама не стала задавать кучи слишком личных вопросов. На удивление она приняла меня полностью — со всеми моими ошибками, промахами и моим собственным выбором. Ее даже не смущает, Господи, что отцом малыша может оказаться как Тимур, так и Игнат. А когда получаю звонки от обоих и решаю не отвечать, соглашается со мной, не перечит. Даже наоборот — забирает у меня смарт, чтобы самой принять следующие вызовы. И от одного, и от другого. Строгим осуждающим тоном велит не трогать ее дочь и дать наконец-то отдохнуть спокойно.

Отчитывает каждого в другой комнате, но я-то все слышу. Поверить не могу, что позволяю ей это. Однако я расставила приоритеты: никто не может быть важнее моего ребенка.

***

Я просила врача не объявлять о беременности всем ожидающим за дверями палаты новостей про мое здоровье. Спасибо им, конечно, за их тревогу, но не хочу, чтобы прямым текстом кто-то сказал всю правду. А им это и не мешает строить предположения и распускать слухи. С самого утра в понедельник именно этим и занялась прекрасная половина нашего коллектива. Юля Строгова больше не присылает мне сплетни о других в ватсапп, потому что сплетни обо мне с прошедшей пятницы еще интереснее. Стоит мне оказаться рядом с опенспейс`ом, как тут же долетают звуки голосов коллег, напоминающих жужжание пчел. И это бормотание доносится отовсюду, с разных концов офиса, где девушек больше, чем одна.

Сегодня их буквально не заставить работать и не разнять. Естественно, такая новость! Элла Холодная, возможно, беременна. Из того, что мне удалось доходчиво расслышать, понятно одно — предположения основаны именно на обмороке и пятнах крови. Для своего собственного блага я не собираюсь подтверждать их догадки. Они могут судачить обо мне, сколько влезет. А пока живот можно будет прятать, буду прятать.

В деловой форме я предупредила Аскарова, что с утра задержусь. По настоянию мамы я встала на учет ни свет, ни заря. Наблюдаться буду у хорошего гинеколога, опытного. Но мама настаивает, чтобы я прямо на днях навестила его кабинет снова — мол, а вдруг проблемы есть, а тот врач их не увидел. И анализы тоже, ага, не дали ясную картину.

Изучив результаты диагностики, мне гинеколог сказала приходить на шестой-восьмой неделе, поэтому я буду следовать ее рекомендациям.

— Уже который час не могу застать тебя в кабинете, — сердится большой босс, входя в комнату отдыха.   

Вторя мне, единственной, кто здесь присутствует, Игнат накладывает себе из холодильника пирожных, оставшихся с минувшего сорванного праздника.

— Да, — как ни в чем не бывало, я ем, — Лилия Николаевна то и дело к себе вызывает, нужно решить один вопрос.

Аскаров не поднимает на меня глаз. Садится напротив и принимается наслаждаться сладким вместе со мной. Похоже, ему тоже плевать на пересуды.

— Знаешь, как я себя чувствую? — все так же не глядя на меня, спрашивает он.

Я мычу в ответ, строю из себя равнодушную стерву, а ведь все на самом деле не так. В действительности, я схожу с ума, меня переворачивает всю изнутри, ломает. Я в ужасе от того, что Игнат теперь в курсе всего, он видит во мне Скарлетт, и это больше не изменится. Я не знаю, как дальше работать с ним, как попадаться на глаза, как стараться его не ненавидеть за то, что хотел все рассказать Марине и за то, что лапал ее. Да, я ревную! Не понимаю, в какой момент это началось, но я… его ревную. Мне больно так, как будто он предал меня. Хотя я, к слову, поступила с ним тоже не лучшим образом.

— Так, словно мне понравились две разные женщины, а выяснилось, что это одна и та же.

 Он иронизирует, а я чуть ли не вынуждаю себя не улыбаться. Этот человек не заслуживает улыбки. Будто прочитав мои мысли, Игнат вдруг выдает:

— Я бы ни за что не посмел, — маленькая пауза, — поделиться тем, что произошло с нами в лофте, с кем-то еще. Потому что это только между нами тремя, Элл. И Марина…

Я перебиваю его, отказываясь слушать.

— Зачем вы говорите мне об этом, Игнат Артурович? Мне все равно.

Он вздергивает бровью.

— Тебе все равно? Я разговаривал с Тимуром, после той ночи ты не была с ним. Ребенок может оказаться моим.

Острить на тему еще одного «возлюбленного» мне не хочется. Я пожимаю плечами.

— Если это мой ребенок, я от него не откажусь. Я буду ему всячески помогать и поддерживать. Я хочу видеть, как он растет, и принимать участие в его воспитании.

Окинув глазами закрытую дверь, перевожу взгляд заново на Игната. Неожиданно слышать от него такие слова. Я теряюсь и даже не знаю, что ответить. В свое оправдание могу сказать, что для будущей мамы такие речи — мед для ушей.

— Мы вроде как все с твоим бывшим решили уже, — ставит меня перед фактом начальник, — хотим встретиться втроем, чтобы все обсудить.

Я вздыхаю от абсурдности положения.