Скандальная связь

Уверенно распахиваю халат и ловлю взгляд везунчика. В спальне воцаряется тишина. Я медленно развожу колени в стороны, наблюдая за красивым лицом: рот Эрика приоткрыт, а от карей радужки остался лишь тонкий ободок. Веду ладонью по животу и сжимаю грудь, ласкаю себя, представляя, что это везунчик со мной делает. Вспоминаю вечер в ВИП-комнате. Там мне было очень хорошо, и я бы с удовольствием повторила всё снова. Эрик прожигает глазами, сжимает челюсти, желваки ходят по его лицу. Он заводит меня, даже когда просто смотрит. Соски болезненно вытягиваются, а внизу живота начинает требовательно ныть. Эрик и не представляет, как я хочу его и ненавижу в это мгновение. Ненавижу больше, потому что он всё же выбрал роль зрителя. Но это, оказывается, не менее захватывающе. Даже наоборот...

Лицо везунчика напряжено, глаза горят любопытством. Ему нравится смотреть, как я себя ласкаю? Нравится играть в игры? А мне не нравится, когда в последний момент меняют правила и пытаются мухлевать. 

– Я больше к себе не подпущу, – шепчу, отбрасывая смущение и стыд в сторону. Потом буду скромничать. В Москве. В новом для себя статусе. 

– Типа заключительная часть представления? – Эрик быстро сглатывает. 

Цепляюсь взглядом за следы на его шее, которые сама же и оставила. Всего бы пометила. Ненавижу!

– Типа конец, да. 

Веду ладонью по животу к лобку и глажу себя там. Мука и пытка – вот как бы я описала свое состояние парой слов. И то, чем занимаюсь, – это самое настоящее освобождение. Которое Эрик обещал мне подарить, но потом передумал. Надеюсь, причина у него действительно веская. Принципы – это хорошо, как и то, что я совсем без них. Во всяком случае, сейчас. Тяну руку ко рту, облизываю пальцы и снова трогаю себя. Развожу колени шире и откидываю голову назад, разрывая зрительный контакт с везунчиком. Жду, что он уйдет, громко хлопнув дверью, но Эрик стоит посреди комнаты и наблюдает за мной. Я ощущаю на себе его темный взгляд. И именно это добавляет мне смелости и развязности.

Погружаю в себя один палец и воспроизвожу картинку нашей близости: Эрик во мне и совсем не щадит, двигаясь мощно и быстро. Потом в клубе: его голова между моих коленей, а после я перед ним на них и вижу, как его накрывает экстазом. Вспоминаю вкус его губ, дурманящий запах... Даже мысль о сексе с везунчиком будоражит воображение. А ведь он не мой типаж, старше на двенадцать лет и я ничего о нём толком не знаю, но хочу так сильно, что плевать на всё перечисленное. 

Я кончаю бурно, долго и со стоном. Совсем не стесняясь своих чувств. Везунчику пусть будет стыдно, потому что отец додавит меня с браком, и я так и не узнаю, что значит секс с мужчиной, к которому влечет с такой силой. 

Поднимаю голову и встречаюсь с глазами Эрика. В них безумие. Ему понравилось? А где же аплодисменты и просьба сыграть на бис? 

– От мысли, что это был ты, я могу кончить еще раз. Или два, – продолжаю его провоцировать. – Хотя ты этого вовсе не достоин. Но за расширение кругозора спасибо. Когда бы еще пришлось побывать во Владивостоке? И узнать, как это – захотеть мужчину с такой силой, что плевать на стыд! – бросаю с обидой, голос дрожит. Мне действительно обидно!

Эрик делает шаг к кровати, но я отрицательно качаю головой и свожу колени, закрываясь от него.

– Сказала же, что больше не подпущу. Это была не шутка. Не приближайся… – Прерываюсь, потому что везунчик садится рядом и проводит пальцем по моим губам.

Его свободная ладонь гладит меня по животу и обнимает. Я отворачиваюсь, пытаюсь вырваться, но Эрик гасит попытки сопротивления на корню, потому что сильнее меня, а я всё же очень слаба после травмы: голова кружится, кажется, ещё чуть-чуть, и от накала эмоций отключусь. 

– Да успокойся же ты! – Везунчик берет мое лицо в руки и фиксирует его, долго смотрит в глаза, а потом целует. 

Сначала нежно и очень чувственно. Ощущения при этом запредельные. Как будто я парю в невесомости или нахожусь на воздушном облаке. Затем его язык проскальзывает мне в рот, и везунчик теряет контроль. Целует так, будто наказывает за что-то, разжигая внутри знакомый огонь своей силой и напором. Нельзя же так издеваться над человеком! Я больше не хочу испытывать этих чувств, если между нами не будет продолжения.

Слышится стук в дверь, но мы на него не отзываемся. Лишь когда звук повторяется, становясь громче, а следом доносится голос, сообщающий о доставке еды, Эрик отпускает меня. Садится на краю кровати, опирается локтями на колени. Дышит часто и тяжело, глаза прикрыты, желваки ходят по лицу. Он хмурится, а потом резко поднимается на ноги и идет к двери уверенной походкой. 

Игнорируя головокружение, я запахиваю халат и залезаю под одеяло. Будем считать, что это был наш прощальный поцелуй. Но именно в это мгновение четко понимаю, насколько мне небезразлично внимание везунчика и как больно будет разойтись в аэропорту с осознанием, что это конец. Я ехала на такси в Шереметьево с чувством весны внутри, а сейчас в душе серый октябрь: тоскливо, пусто и впереди ожидают долгие холодные дни.