Скандальные наслаждения

– Моя дорогая? – Мэндевилл протянул руку Геро.

Геро взяла его под руку и осторожно переступила борт лодки, с двух концов которой на высоких столбиках были установлены фонари, а мягкие подушки покрывали длинные скамейки.

– Вам удобно? – спросил Мэндевилл.

– Да, благодарю вас. – Геро улыбнулась ему. Он был очень внимателен и предупредителен.

– Не оступитесь, – засуетился Рединг, помогая Феба сесть в лодку. – Вы ведь не собираетесь пересечь реку вплавь? Я бы этого не хотел.

Феба засмеялась и села рядом с Геро.

– Ой, как замечательно! Ночью река похожа на волшебное царство.

Геро посмотрела на воду, в которой отражался свет фонарей. Два лодочника работали веслами на корме, вода плескалась. Издалека доносился громкий, веселый смех, и его звук долго летел над водой. В воздухе действительно было что-то волшебное.

– Как вы думаете, будет ли фейерверк? – спросила Феба.

– Обязательно, – заверил ее Рединг.

Он и Мэндевилл сидели напротив. В тусклом свете черные домино делали их очень похожими, но Мэндевилл сидел прямо, положив руки на колени, а Рединг – развалившись, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.

Геро постаралась отвести от него взгляд, хотя трудно не замечать его в узкой лодке. Она подумала о тех волнующих моментах на лестнице, когда их глаза встретились. Всего лишь вчера он помог ей со строительством приюта и обсуждал с ней Геродота… А позавчера она позволила ему сопровождать ее каждый раз, когда она поедет в Сент-Джайлз. Геро почувствовала опасную неуверенность, словно она все еще стояла на ступенях и вот-вот могла упасть. Чего она ждала и почему чувствовала в чем-то вину?

– Сегодня вечером я пила чай с вашей матушкой, – сообщила Геро Мэндевиллу. – Она показала мне меню свадебного завтрака.

– Да? – Он снисходительно улыбнулся, а Рединг отвернулся и уставился на воду. – Надеюсь, вы все одобрили?

– Я… – Геро почему-то взглянула на Рединга. Он, словно почувствовав ее взгляд, обернулся и насмешливо выпучил глаза. Геро покраснела, надеясь, что в темноте это незаметно. – Да. Она готовит чудесное торжество в честь нашего бракосочетания.

Рединг закатил глаза.

– Очень хорошо, – сказал Мэндевилл. – Я рад, что вы подружились с моей матерью.

– Было бы трудно не подружиться. – Геро улыбнулась с искренней теплотой. – Ваша матушка – прекрасная женщина.

Губы Рединга изогнулись в улыбке, и он отвернулся.

– Мы почти приплыли, – возвестила Феба. Она все время внимательно всматривалась вперед. – Там причал, да? – И вопросительно посмотрела на Геро.

Геро заметила, что Рединг с любопытством наблюдает за ними.

– Да, дорогая. – Геро взяла Фебу за руку. – Похоже на причал.

Это едва ли можно было назвать просто причалом. Помост освещался фонарями, развешанными на столбах. Когда они подплыли ближе, Геро увидела лакеев в сказочных ливреях – они помогали господам выйти из лодок. На каждом лакее был костюм пурпурного и желтого цвета, и у каждого в чем-то разный. Один красовался в полосатом фраке и клетчатых чулках, другой – в желто-оранжевом парике, пурпурной ливрее с желтыми лентами, третий – в ярко-желтой ливрее поверх жилета с пурпурными горошинами.

Их лодки причалили к пристани, и лакей в напудренном парике бледно-лилового цвета наклонился, чтобы помочь Геро выйти из лодки.

– Добро пожаловать в Театр Харта, миледи.

– Благодарю, – сказала Геро.

Вся их компания сошла на берег, и Феба спросила:

– Ты заметила в его парике примулу?

Геро повернулась – действительно у лакея за ухом красовался желтый цветок.

– Искренне надеюсь, что это не последняя мода, – пробормотал Рединг и, заметив, что Феба смотрит на него, добавил: – Я бы выглядел глупо с тюльпаном за ухом.

Феба прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться.

– Ты бы выглядел ослом, – объявил Хафф.

– Спасибо, Хафф, за твое доброе мнение, – серьезно ответил Рединг.

Хафф хмыкнул, а Мэндевилл кашлянул и произнес:

– Так мы идем?

Он предложил руку Геро, и они ступили на деревянный настил дорожки. С деревьев над ними свисали волшебные фонарики. Геро вгляделась повнимательнее и увидела, что каждый фонарик – это стеклянный шар не больше ее ладони, в котором зажжен огонек. Деревья и кусты живой изгороди были искусно подрезаны, слышалась музыка, звучавшая громче при их приближении. Они вышли из-под деревьев, и перед ними, как из-под земли, вырос удивительный театр. На заднем плане виднелись искусственные руины. Если присмотреться, то между полуразрушенными колоннами можно разглядеть оркестр. По обеим сторонам поднимались роскошные ложи в четыре ряда. Некоторые открытые, а некоторые с занавесками, чтобы дать возможность зрителям побыть наедине.

Хорошенькие служанки с вплетенными в волосы бледно-лиловыми и бледно-желтыми лентами провели их по устланным ковром ступеням в верхнюю ложу, выходившую прямо на сцену.

– Да это восхитительно! – воскликнул лорд Боллингер. Он был тихим молодым человеком, и высокое положение Мэндевилла внушало ему благоговейный страх.

Леди Маргарет сжала руку своего кавалера и сказала, обращаясь к брату:

– Действительно чудесно, Томас.

Мэндевилл усмехнулся и вдруг стал похож на довольного мальчика.