Скандальные наслаждения

Тогда она решила, что изобразит искушенную даму, и медленно выплыла в коридор. Для нее – это новая форма поведения, но надо выглядеть спокойной. Геро дошла до конца коридора, сделала вдох и незаметно появилась в бальном зале.

Она не успела поздравить себя с тем, что никто не заметил ее отсутствия, как сзади послышался голос брата:

– Вот ты где, Геро.

Она вздрогнула и чуть не вскрикнула, повернувшись к нему.

Максимус смотрел на нее, сдвинув темные густые брови.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Нет. – Она разжала стиснутые пальцы, выдохнула и улыбнулась ему. – Нет, разумеется. Я и не знала, что ты сегодня здесь.

Он поджал губы и окинул взглядом залу.

– Мне необходимо обсудить с Мэндевиллом одно срочное дело. Ты его видела?

Она кивнула:

– Я разговаривала с ним.

– Как Феба? – Острый взгляд брата просверлил ее насквозь.

– Лучше. Ты навестишь ее? Она спрашивала о тебе.

– Да. Завтра днем, думаю. Мне придется сказать ей, когда я ее увижу.

Геро прикрыла глаза.

– Значит, ты принял решение.

– Да, принял. У нее не будет светского сезона.

– Она так об этом мечтала… ты ведь знаешь. – Геро было безумно больно думать об этом.

– Ты же не хочешь, чтобы она упала во время танца? – мягко произнес он. – Ты можешь себе представить, каким это будет для нее унижением? Я не допущу, чтобы пострадали ни ее гордость, ни она сама. С нами, с ее семьей, она будет в безопасности.

– А как же она найдет себе мужа? – Геро закусила губу. – Ты ведь не хочешь, чтобы она осталась старой девой?

Максимус нетерпеливо дернул плечом.

– Ей только семнадцать. Когда придет время, я познакомлю ее с подходящими джентльменами. Не бойся – я о ней позабочусь.

Геро кивнула. Конечно, он позаботится. Максимус всегда заботится о тех, кто с ним рядом. И вероятно, он прав – светский сезон может оказаться для Фебы слишком трудным, учитывая ее зрение.

Но все равно для Фебы это станет ужасным ударом. Она с таким нетерпением ждала своего выхода в свет.

– Ты правильно решил, – тихо сказала Геро, опустив глаза.

Максимус снова пронзил ее своим орлиным взглядом.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

– Да, конечно. – Она улыбнулась.

Как было бы замечательно, если бы она смогла излить ему свои беды. Поговорить о Гриффине и об их странных, запутанных отношениях, о ее сомнениях относительно предстоящего брака с Мэндевиллом и о том, состоится ли этот брак вообще. Она хотела многим поделиться с ним, с ее старшим братом. Она потеряла отца и мать совсем еще маленькой девочкой, чтобы сильно скорбеть по ним, но в такие дни, как сейчас, ей очень хотелось видеть их рядом. Хотелось, чтобы у нее был кто-то, кому она по-настоящему нужна.

Такой близости с Максимусом у нее не возникло. Возможно, дело в ней, она очень сдержанна по натуре, или, возможно, дело в том, что он намного старше ее, и на нем лежит слишком много обязанностей как на герцоге Уэйкфилде. Что бы это ни было, но сейчас Геро поняла, что до конца не знает своего брата. Она не знает, какие страхи его мучают – если он вообще чего-либо боится, – любил ли он когда-нибудь или плакал по ночам, страдая от сомнений.

И он, конечно, тоже по-настоящему ее не знает.

Максимус взял ее за руку.

– Мне не безразличны ты и твое благополучие. Ты ведь это знаешь, правда?

Геро молча кивнула. Он удивил ее. И еще ей было стыдно и больно слышать такие слова.

– Геро, если тебе нужна моя помощь, ты только скажи. – Он стиснул ей пальцы и положил ладонь себе на руку. – Пойдем. Вон там стоит Мэндевилл. Уверен, что он очень обрадуется, увидев свою невесту.

Геро ничего не осталось, как вместе с братом подойти к Мэндевиллу, но пока они шли, она оглядела залу. Гриффина она не увидела. Вероятно, он уже ушел ужинать.

– Что за срочное дело ты хочешь обсудить с Мэндевиллом? – спросила она.

– Его брата.

Геро остановилась.

– А что с Редингом?

Максимус, нахмурившись, смотрел на нее сверху вниз.

– Он гонит джин в Сент-Джайлзе. Мне придется его арестовать.

Удар был так неожидан и так силен, что на мгновение она даже не ощутила боли.

– Нет!

– Прости, дорогая. Я знаю, что он брат Мэндевилла…

Она сжала руку Максимуса дрожащими пальцами.

– Ты не можешь арестовать Гриффина. Не можешь.

Глаза у Максимуса подозрительно сощурились.

– Гриффина?

Это случилось – она выдала себя. Она потеряет Максимуса, потеряет семью, друзей.

Геро убрала ладонь с рукава брата и крепко стиснула руки перед собой. Она должна помнить, что они находятся в зале полной людей.

– Ради меня, Максимус, – прошептала она, почти не разнимая губ. – Обещай, что ты не тронешь его.

Вокруг них слышались разговоры и громкий смех, но Максимус стоял подобно каменному изваянию и молчал.

Геро закрыла глаза и стала молиться.

Наконец брат заговорил:

– Кем бы Рединг ни был для тебя, это необходимо немедленно прекратить.

Геро открыла глаза. Лицо брата было бледным и напряженным, на губах – ни кровинки. Она хотела что-то сказать, но он резко и повелительно поднял руку.

– Подожди. Я не предприму против него никаких действий. Ради тебя. Но за это ты пообещаешь мне, что оставишь его. Геро, он перегоняет джин. – Это слово плевком слетело с его губ.