Скандальный брак

Как ни странно, в этой сделке для меня важны не только мои интересы, но и наш общий комфорт.

Поэтому я пожимаю плечами, улыбаюсь, подхожу к ней и притягиваю.

На сей раз сопротивления не чувствую. Мира послушно поворачивается ко мне, кладет руки на плечи. Гладит их, смотря не в глаза, а на слегка смятую пиджаком ткань.

— В будущем, если тебя что-то волнует, лучше говори сразу, — сам себя удивляю, но стараюсь не требовать, а как бы просить.

Мира снова вздыхает, кивает и наконец-то набирается смелости, чтобы встретиться со мной взглядами.

Думаю, что если когда-то решу жениться по-настоящему — непременно обращусь с предложением к Мире. Мне нравится её договороспособность. А потом тянусь к ее губам, чтобы закрепить наше первое дополнительное соглашение.

На сей раз Мира не сопротивляется. Сама приоткрывает губы навстречу, поощряя.

Они мягкие и сладкие. Если сейчас кому-то придет в голову меня набрать — на хрен вырублю трубку. Но пока везет.

Я тяну Миру на себя, чувствуя, как она обвивает руками мою шею и вжимается своим телом в мое.

Дурацкий халат, который, кстати, правда ей идет просто потому, что ей идет всё, кажется мне раздражающе лишним.

Мира тихонько хныкает, когда я снимаю руку с ее тела и тяну один из концов пояса. Он повисает, а моя ладонь ныряет под него. Туда, где нежная горячая кожа.

Глажу живот, движусь пальцами вверх. Хочу не только пробовать наощупь — всю рассмотреть, но не спешу.

Щекочу подушечками пальцев её кожу и Мира сразу же реагирует тихим «ох» и легкой дрожью.

Её отзывчивость заводит.

Мы разворачиваемся и вдвоем делаем несколько шагов к кровати.

Я отрываюсь и смотрю в затуманенные глаза, с наслаждением берясь за ворот халата. Развожу его и скольжу взглядом.

Хищная улыбка растягивает губы сама собой.

Даже мысль проскальзывает, может ну их, эти краны. Я изза них на месяцы откладываю бесподобный вид и такие же ощущения.

Прижимаясь к Мириному рту, она позволяет целовать себя и послушно опускается на кровать.

Целуя шею, ключицы, прижимаясь грудью к груди, чувствую, как у малышки трепыхается сердце. Хочется сказать, что она заводит меня не меньше, но лучше показать.

Она не слишком удачливо пытается справиться с оставшимися пуговицами на моей рубашке.

— Ты мне мешаешь… — осмелев, даже замечание делает.

Только в ответ на мой скептический взгляд и приподнятую бровь — краснеет.

— Сильно, да? — её дыхание сбивается.

Спешить не хочется.

Хочется насладиться.

Я глажу ее кожу, вдыхаю аромат, к которому успел привыкнуть, а теперь он смешан с гостиничными шампунем и гелем для душа.

Изучаю тело, пробую губы. Теряю терпение и она — тоже. Но мы ведем себя слишком самонадеянно.

Когда в дверь стучат в первый раз — игнорируем.

Во второй я ругаюсь сквозь зубы, сильнее прижимаясь к губам Миры и до боли сжимая кожу на её бедре, забрасывая ногу на себя.

— Может там кто-то… — Она пытается меня вразумить, но не сейчас. Я не даю договорить.

Пусть стучат. У нас есть дела поважнее.

Мы с Мирой снова целуемся. Кажется, почти забываем о посторонних, но в дверь снова стучат.

— Вот черт… — Я не сдерживаюсь. Отрываюсь. Поворачиваю голову и рявкаю: — Кто там?!

Мира дергается. Наверное, хочет отползти, но я не даю. Прижимаю своим телом к матрасу и фиксирую бедро.

Там вряд ли началась ядерная война, а больше поводов оторваться от Мирославы я не вижу.

— Р-р-рома… — по первому же заикающемуся обращению всё становится понятно.

У меня даже скулы сводит, как хочется прибить Лялечку, но я держусь.

Мое напряжение улавливает Мирослава. Тянется к лицу и ведет по щеке, привлекая внимание.

Я смотрю на её горящие глаза — в них желание, а еще немного смешинок.

Она будто бы просит: «будь с ней не так груб, пожалуйста»… И я зачемто ведусь.

— Что тебе нужно, Ляля? — снова кричу, но уже не так агрессивно.

За дверью мнутся. А я пользуюсь заминкой, снова тянусь к губам Миры и целую. Вкусная. Очень.

— Р-р-рома… Ты не м-м-мог бы выйти…

— Зачем, Ляля? — если принцесса единорогов будет продолжать в том же духе — я встану исключительно чтобы нанести её психике сокрушительный урон.

Она будто сама на это нарывается. Снова мнется.

— Выйди… — Мира просит тихонечко, но в ответ получает мой хмурый взгляд. — Я дождусь…

Обещание, конечно, радует, да и я не сомневаюсь, что дождется, но скакать кудато по первой просьбе чужой жены — не то, чем я хотел бы сейчас заниматься.

— М-м-мирону М-м-марковичу плохо стало… Р-р-рома… Т-т-твоя помощь нужна… — Но стоит услышать наконец-то причину визита, мой настрой меняется.

У Миры округляются глаза, я сжимаю челюсть, откатываюсь и встаю.

Иду к двери, поправляя одежду. Если это очередная выходка — прибью всех. Но и проигнорировать не могу.

— Что произошло? — я и сам понимаю, что задаю вопрос резковато. На Лялечку мой тон действует ожидаемо — её шаг сбивается, а голова вжимается в плечи.

— Я ничего не д-д-делала, — она тараторит искренне, я же только вздыхаю.