Скандальный портрет

— О-о! Это не совсем верно.

— Тогда слушай, — согласилась она, вздернув подбородок. — Я скажу тебе, о чем хотела спросить продавщицу лимонада. Мне хотелось узнать, действительно ли здесь, во Франции, женщины пользуются большей свободой, чем в Англии. Потому что, куда ни глянь, в магазинах и барах я вижу за кассой женщин. Они явно управляют этими заведениями. И не просто потому, что все мужчины ушли воевать. Мужчины возвращаются. Но вместо того, чтобы снова занять свои прежние места, они слоняются по городу в своих мундирах, предоставив женщинам распоряжаться всем.

Хэркорт потер рукой подбородок.

— Честно говоря, я этого не замечал. Но, пожалуй, ты права.

Эми моргнула:

— Неужели?

— Не надо так удивляться. Ты же умная женщина, это ясно. И ты смотришь на этот город глазами женщины. Твое внимание привлекают вещи, которые я не замечаю. — Увидев, что Эми все так же изумленно смотрит на него, Нейтан рассмеялся: — Разве тебе никогда не делали комплиментов?

— По поводу моего ума — нет. Ни один мужчина никогда не говорил этого. Большинство мужчин предпочитают, чтобы женщина помалкивала или во всем соглашалась с ними.

— А с тобой этот номер не проходит, верно?

— Нет. Теперь уже нет. После того, как… — Она запнулась и недоговорила.

— После того, как я так обошелся с тобой?

Эмитист подняла голову и нахмурилась.

— Дело не только в том, что ты сделал, Нейтан. Дело в том, как обошлись со мной в моей семье. Я была… ладно, нет смысла отрицать это после того, как ты признался, что знал, насколько сильно обидел меня. Я была раздавлена. Я нуждалась в том, чтобы родные утешили меня, но вместо этого они… они ополчились на меня.

Нейтан взял ее за руку и повел к выходу.

— Мне так жаль. Это было непростительно. Неужели из-за меня ты отвергла всех мужчин и так никогда и не вышла замуж?

— А с чего ты взял, что у меня был выбор? — Эми не хотела, чтобы он подумал, что все эти годы она горевала о нем. Эмитист была слишком горда для этого.

— Ты такая красивая, — честно признался Нейтан. — Ухажеры наверняка должны были выстраиваться к тебе в очередь.

Эми насмешливо фыркнула:

— Ничего подобного. Единственные, кто обращал на меня внимания, это… — Она чуть было не сказала «те, кто польстился на тетушкины деньги». Но ей не хотелось посвящать в это Нейтана. — Скажем, их отпугнули коготки, которые я успела отрастить к тому времени. — Она уже не была простодушной дебютанткой, как в тот год, когда впервые приехала в Лондон. Эмитист уже была не похожа на ту открытую доверчивую девочку, как запертая в клетке львица не похожа на домашнюю кошку. Теперь она не доверяла никому, особенно тем, кто носил штаны. — Я видела, что стоит за их лживыми комплиментами, поэтому они считали меня старой мегерой.

— А ты не задумывалась над тем, что, возможно, не все их комплименты были лживы? То, что я обидел тебя, еще не означает, что так поступили бы все мужчины.

Где-то там должны были найтись мужчины, достойные ее. Те, кого не отпугнула бы ее настороженность.

Нейтан почувствовал неприятное жжение внутри, представив себе, что какой-то другой мужчина ухаживает за Эми, женится на ней и делает ее счастливой. Ему захотелось выйти на открытый воздух, чтобы он смог нормально дышать.

— Тебя совершенно не касается, была я замужем или нет. Ты высокомерный… О, черт, как же ты меня злишь!

— Да, наверное, — сказал Нейтан, останавливаясь под огромным портиком и обнимая ее. — Но только чуть-чуть. Сознайся. Из-за меня ты отвергла всех других мужчин.

— Ты тщеславный… — Но Нейтан не дал ей договорить, заткнув рот поцелуем. Сначала Эми чуть не задохнулась от ярости, но скоро злость сменилась жарким огнем страсти.

— Никто и никогда не будет целовать тебя так, как я, — хриплым голосом произнес он, отодвинувшись от нее ровно настолько, чтобы можно было говорить. Но его губы были еще совсем близко. — Ни с одним другим любовником ты не будешь чувствовать то, что чувствуешь со мной.

Когда Эмитист открыла рот, чтобы возразить, другой поцелуй заставил ее замолчать. Ей показалось, что этот поцелуй проник в самую глубину ее существа. Когда Нейтан выпустил ее, она уже не могла вспомнить, о чем они спорили.

— Думаю, с нас довольно достопримечательностей на сегодня. Давай вернемся ко мне и поработаем над твоим портретом.

— Средь бела дня? — Он ведь говорил совсем не о портрете.

— Сейчас в моей мастерской будет самый удачный свет, — объяснил Нейтан, взглянув на небо, — чтобы поймать… — он взял рукой ее лицо и нежно погладил подбородок, — все эти нежные переливы кожи.

Следующие насколько дней они уже не старались делать вид, что осматривают Париж. Эми являлась к Нейтану в мастерскую с первыми лучами солнца. Они занимались любовью, а потом он начинал рисовать ее портрет.

— О чем ты думаешь? — Нейтан прервал работу и пристально посмотрел на Эми поверх холста, на который не позволял ей взглянуть даже мельком.

— Так, ни о чем. Ни о чем, что могло бы тебя заинтересовать.

Он наморщил губы.

— Эми, сколько раз я должен тебе повторять, что меня восхищает в тебе все до мельчайших деталей?

Когда она насмешливо фыркнула, он покачал головой: