Скандерия

– Вот! – Ева победоносно продемонстрировала длинный белый волос. Потом во второй руке показала несколько коротеньких тёмных волосков.

– Из этого, видимо, делали ресницы, – тихо проговорила Агнесса, наклонившись к ладони Евы. – Отнеси отцу.

– У нас здесь полно таких материалов, – сказал Мозгов с тяжким вздохом, пока Ева заворачивала находки в салфетку и прятала в карман.

– А почему нельзя просто сличить отпечатки пальцев? – вдруг спросила Ева, вскинув голову. – У нас даже шкафчики в холле запираются по отпечаткам.

– Не получится. – Агнесса повернула дверцу шкафа, где нашлись волосы, чтобы прочитать имя на ней. – Понимаешь, чтобы получить доступ к базе отпечатков, нужны очень серьёзные основания, плюс куча согласований. А подкинутый муляж головы – это ничто, даже не хулиганство. Так, мелкое нарушение порядка.

Мозг вслед за Агнессой посмотрел на имя, указанное на дверце.

– Да не может быть! – выдохнула Ева. В пылу эмоций она забыла поинтересоваться, у кого нашлись улики.

– Да, я бы тоже никогда на неё не подумала.

– Может, это просто совпадение, – нерешительно промямлил Мозгов.

– Скоро узнаем. – Отойдя от шкафчика, Агнесса посмотрела на ком пластика на подставке. – И что это будет?

Ева перевела вопросительный взгляд на Мозгова.

– Белочка, – сказал Мозг, подходя к подставке.

– Та, что песенки поёт? – спросила Агнесса, разглядывая заготовку.

– Почему белочка? – Ева смотрела на преподавателя, подняв брови.

– Первое, что пришло в голову, – пожал плечами Мозг. – Можете переделать, если хотите.

– Пусть будет белочка, мне всё равно, – махнула рукой Ева.

– Занятие еще не закончено, – сказал Мозгов, глядя, как Ева стала стягивать перчатки и нарукавники.

– Ой, давайте потом доделаем, ладно? Сейчас есть дела поважнее. – Ева, смяв рубашку и нарукавники, засунула их в крайний шкафчик в стеллаже. – До свидания!

Ева выпорхнула из класса скульптуры, утянув за собой Агнессу. Мозгов, аккуратно прикрыв дверцу шкафчика, где нашлись волосы, вернулся к будущей белочке.

17.

В начале мая состоялись досрочные экзамены для поступления на университетские ступени. Хотя слухи ходили постоянно, ни один из вузов пока не объявил о намерении закрыть свои отделения.

Валя твёрдо решила поступать на дистанционное обучение летом, поэтому экзаменов не сдавала. Летом решили поступать и Тимур с Тоней, которые даже не пытались писать тестов, потому что всё время подготовки провели в госпитале.

Почти в одно время с Тоней из клиники неврозов выписался Грибницкий, который, несмотря на уговоры врачей и жены, отказался оставить работу и вернулся преподавать. А вот Москвина-Котова, напротив, была помещена в ту же самую клинику для обследования.

Правдоруб молчал уже почти месяц.

– Сведения, наверное, собирает, – пробормотала Ева, рассматривая портфолио своих работ, включённых в список для показа за границей. «Герцогиня хрустальной ночи» тоже отправилась в тур, хотя Ева почему-то не демонстрировала по этому поводу никакого энтузиазма.

– А может, он просто заткнулся? – с надеждой сказала Валя.

– Такие не затыкаются, – отозвалась Лиза.

Девочки собрались в своей любимой беседке. Впервые за весну выглянуло солнышко, и студенты старались проводить время на улице. Тимур закутал Тоню в плед и принёс ей горячий чай из кафетерия.

– А почему ты не хотела, чтобы твоя «Герцогиня» поехала на гастроли? – спросил Хуберт, вытягивая руки, чтобы подставить ладони солнечным лучам.

– Ну… как объяснить. – Ева продолжала внимательно изучать каталог. – Это очень личная картина, и мне не особо хочется, чтобы все подряд на неё пялились.

Агнесса внимательно посмотрела на подругу. После разрыва с Самсоном Ева не бросилась во все тяжкие, как ожидалось, не устраивала истерик, и вообще выглядела совершенно спокойной. Даже не повернула головы, когда в паре метров Самсон обнимался с Моникой во время свободных занятий.

– Так что там с платьем? – Ева захлопнула портфолио и обратилась к Астре, которая сидела, глядя в никуда (это с ней случалось теперь почти постоянно), и держала на коленях раскрытый каталог свадебных платьев.

– А, да. – Астра как будто очнулась. – Не знаю, мне всё равно.

Свадьбу Астры назначили на конец июня, и Жюстина Викторовна уже всё распланировала. Подружками невесты полагалось стать Агнессе (искренне не понимавшей, зачем это нужно, но согласившейся из уважения к подруге), Лизе (которой Жюстина МакГрайв для такого случая оплатила удаление шрамов) и Еве, наотрез отказавшейся надевать одно из одинаковых платьев.