Скандинавские боги

– Я – просто я, Хель, дочь Ангрбоды и Локи, – сказала она. – И мертвые мне любезней всего. Они такие простые и говорят со мной уважительно. Живые глядят на меня с отвращением.

Один долго смотрел на нее и вспоминал свои сны. Затем он сказал:

– Это дитя будет правительницей темнейшего и глубочайшего из мест. Мертвые всех девяти миров соберутся под руку ее. Она станет владычицей тех несчастных душ, что умерли недостойно – от болезни и старости, в родах или от недоброго случая. Воины, павшие в битве придут к нам сюда, в Вальгаллу. Но умершие иным способом станут ее народом и будут служить ей во тьме.

И впервые с тех пор, как ее забрали у матери, Хель улыбнулась – половиною рта.

Один отвел ее вниз, в бессветный мир, и показал чертоги без конца и края, где станет она принимать своих подданных. А дальше стоял и смотрел, как она дает имена своему имуществу.

– Чашу эту я назову Жаждой, – сказала Хель. Потом она взяла нож и добавила: – А его – Голодом. А мою постель – Одром Болезни.

Так разобрались боги с двумя детьми Локи от Ангрбоды: одного отослали в океан, а другую – в подземную тьму. Но что же делать с третьим?

Когда третьего и младшего из детей Локи привели из страны великанов, он был размером со щенка, и Тюр чесал ему шейку и за ушами и играл с ним – конечно, сняв предварительно ивовый намордник. То был волчонок, серо-черный, с глазами цвета темного янтаря.

Мясо он ел сырым, но говорил, подобно человеку, на языке богов и людей, и тем был очень горд. Звали маленького зверя Фенрир.

Он тоже очень быстро рос. Вчера он был размером с волка, сегодня – с пещерного медведя, а завтра – с крупного лося.

Боги очень его испугались – все, кроме Тюра. Он один играл с ним, и возился, и каждый день кормил его мясом. И каждый день волк съедал больше мяса, чем накануне, и каждый день рос и становился все сильнее и свирепее.

С недобрым предчувствием взирал Один на волчье дитя, ибо встречал его в видениях – там, в самом конце времен. И последним, что видел Один в снах о будущем, были топазовые глаза и острые белые зубы Фенрира-Волка.

И устроили боги совет, и решили, что Фенрира надобно связать.

Они выковали тяжелые цепи и кандалы в кузницах Асгарда и принесли их Фенриру.

– Гляди! – сказали они, будто предлагая новую игру. – Ты у нас уже совсем большой, Фенрир, – самое время проверить твою силу. Мы сделали для тебя самые тяжелые цепи и кандалы – как думаешь, сможешь ты их порвать?

– Думаю, что смогу, – сказал Фенрир-Волк. – Давайте, свяжите меня.

И боги обмотали его огромными цепями и сковали лапы. Он все это время смирно ждал и не шевелился, боги же, закончив свое дело, хитро улыбнулись друг другу.

– Давай! – прокричал Тор.

Фенрир потянулся и напряг мускулы лап, и цепи полопались на нем, будто сухие прутики.

Огромный волк поднял морду и завыл на луну – песней восторга и победы.

– Я разорвал ваши цепи, – сказал он богам. – Не забывайте об этом.

– Будь спокоен, не забудем, – заверили его боги.

На следующий день Тюр пришел задать волку корма.

– Я разорвал все путы, – похвастался ему Фенрир. – Это было совсем нетрудно.

– Это правда, – согласился Тюр.

– Как думаешь, они будут еще меня проверять? Я ведь расту и становлюсь сильнее с каждым днем.

– Да, они проверят тебя снова. Готов правую руку прозакласть, – сказал Тюр.

Волк рос, а боги день-деньской пропадали в кузнях – ковали ему новые цепи. Даже одно звено было таким тяжелым, что его не поднял бы и взрослый мужчина. А металл они взяли самый прочный, какой только смогли найти: железо из недр земных пополам с железом, упавшим с небес. Этой цепи они дали имя Дроми.

И вот принесли они плоды своих трудов туда, где спал Фенрир. Волк открыл глаза.

– Что, опять? – сонно спросил он.

– Если ты одолеешь и эти цепи, – сказали ему боги, – то воистину будешь славен, и все миры узнают о мощи твоей. Если и такие оковы тебя не удержат, значит, сила твоя превосходит силу любого из богов и великанов.

Фенрир кивнул в ответ и поглядел на цепь по имени Дроми, что была больше всех цепей на свете и крепче всех пут.

– Не бывает славы без риска, – молвил волк, немного подумав. – Полагаю, и эти узы мне по плечу. Давайте, сковывайте.

Так боги и поступили.

Великий волк тянулся и напрягался, но цепи были нерушимы. Боги смотрели друг на друга, и в глазах их уже разгоралась заря победы, но тут огромный зверь принялся корчиться и извиваться, и брыкать ногами, и напрягать каждый мускул и каждую жилу. Глаза его сверкали и зубы не отставали от них, а с челюстей закапала пена.

Волк рычал, извиваясь, и боролся изо всех своих сил.

Боги непроизвольно попятились, и хорошо, что они так сделали, ибо цепи потрескались и затем лопнули с такой силой и яростью, что куски полетели высоко в воздух. Долгие годы боги потом находили осколки разбитых оков в стволах громадных деревьев и на склонах гор вокруг Асгарда.

– Да! – в восторге завопил Фенрир и провыл свой триумф небесам по-волчьи и по-человечьи.