Скандинавский король (ЛП)

Он ещё немного смотрит на меня, а потом поворачивается. — Я собираюсь вернуть его в его комнату и убедиться, что с ним всё в порядке, — говорит он через плечо. — Одевайся, оставайся в тепле. Я скоро вернусь.

Я смотрю, как его высокая фигура исчезает.

Затем я встаю.

Я беру его пижаму и поднимаюсь в свою комнату. Я знаю, что он сказал мне оставаться на месте, но, честно говоря, я не доверяю себе. Я нахожусь на той стадии, когда невольно прикасаюсь к нему, чувствую его чёртово лицо, как шрифт Брайля, не говоря уже о том, что я выбежала в снег и чуть не получила переохлаждение, что, похоже, очень его разозлило.

Нет, это вечер, который нужно отложить на потом.

Но это не мешает мне всё равно забраться в его пижаму.

Просто чтобы заснуть под его запах.

Глава 12

А В Р О Р А

Остальные недели, предшествующие Рождеству, пролетели незаметно. После инцидента с Снаф-снафом (а, поверьте мне, инциденты с Снаф-снафом случаются всегда), мы с Акселем сделали от одного шага вперёд до двух шагов назад. Хотя он иногда принимал участие в рождественских мероприятиях девочек, таких как зажигание свечей и украшение венков, большую часть времени его не было.

Это не его вина. Оказывается, Рождество — самое напряжённое время года для короля, с бесконечным потоком общественных обязанностей, таких как вечеринки для различных благотворительных организаций Хелены, участие в ежегодных церемониях и посещение многочисленных торжеств и ужинов по всей Дании и даже за рубежом. У нас даже был ужин во дворце для наследного принца Норвегии, но, по словам Майи, моя работа заключалась в том, чтобы держать девочек подальше от глаз.

Когда я всё-таки увидела Акселя, он снова стал держаться от меня на расстоянии, как и в самом начале работы. Он не такой ворчливый или раздражительный. Он даже не такой холодный. Скорее, он насторожен и не уверен во мне. Он относится ко мне, как к дикому оленю, постоянно готовому броситься наутёк. Никаких резких движений рядом с няней.

Я собираюсь предположить, что он считает меня неуравновешенным психом, поскольку нашёл меня бегущей по снегу, и не знает, как со мной обращаться. И это действительно отстойно, потому что декабрь и так был для меня тяжёлым месяцем. Я ненавижу это пространство между нами, особенно потому, что я всё ещё чувствую эту тягу к нему, как один магнит к другому, которая только усиливается с каждым днём.

Это глупо. Так глупо. И это ранит моё сердце.

Но сердца созданы для того, чтобы держать тебя в заложниках, а я в плену против своей воли.

Сейчас канун Рождества, главное событие, и он здесь, сидит напротив меня за роскошно украшенным обеденным столом и выглядит слишком красивым для своего собственного блага. Между нами лежит наполовину съеденный рождественский гусь в окружении тарелок с остатками селёдки, укропа и картофеля, чёрного хлеба, жареной рыбы, креветок, фрикаделек, капусты и рюмок с аквавитом и горьким шнапсом. Девочки по-прежнему являются убеждёнными вегетарианками (ну, Клара — да. Я видела, как Фрея украдкой съела немного гуся, когда её сестра не смотрела), но, по крайней мере, они были довольны большим количеством картофеля и овощей.

В данный момент все едят традиционный датский десерт под названием ris á l'amande (что по-французски, но на самом деле во Франции его не существует), который представляет собой рисовый пудинг, взбитые сливки, вишнёвый соус и нарезанный миндаль. Это очень вкусно, и мы все сыты, но не это является причиной того, что мы едим его так медленно. Дело в том, что в одной из мисок лежит неразрезанный цельный миндаль, и, видимо, тот, кто обнаружит миндаль в своей миске, получит подарок.

Я не уверена, что мне нравится эта традиция. Я съела почти всю миску, хотя в этот момент я уже лопалась от нетерпения и у меня не было этого чёртова миндаля.

— Ладно, я сдаюсь, — говорю я, откидываясь на стуле и отталкивая от себя миску. — У меня ничего нет. И теперь я так наелась, что могу умереть.

Принцесса Аня, племянница Акселя, хихикает через стол, выглядя ужасно подозрительно.

Её мать, принцесса Стелла, доедает ложку десерта и смотрит на миску дочери. — Din lille snydepels (пер. дат. — Маленькая обманщица), — наставляет она её, указывая на миску.

— Что? — спрашиваю я.

Теперь Клара смеётся. — Я думаю, Аня съела миндаль.

— Это многое объясняет, — бормочет Аксель.

— Что? — спрашиваю я.

Он смотрит на меня, и яркая ясность его взгляда заставляет меня понять, что мы действительно давно не смотрели друг на друга. Это, мягко говоря, поражает. — Иногда, если человек рано нашёл миндаль, он будет хранить его до самого конца.

— Заставляя всех остальных доедать свои миски, — со вздохом говорит Стелла, похлопывая себя по животу. — Этот мой ребёнок. Такая коварная.

— По крайней мере, это вкусно, — прагматично говорит Майя. — И я думаю, это значит, что ты получишь приз, Аня.