Сказ о Яре и Чернаве

Но жених только пожал плечами, мол, что на уме – то и говорю. И он молча скрылся за дверью родительского дома.

В тот же вечер разгорелась ругань. Разгневанная мать Любавы явилась во двор к семье Яруна. Она требовала объяснений, за что так злостно обижают её дочь. Родителям жениха ответить было нечего. Но так как Лада на язык всегда была острой и ядовитой, две матери сцепились и обсыпали друг друга обвинениями. Старшие сыновья в перепалку не лезли и наблюдали за всем молча, стоя рядом с отцом. Ярун сидел у входа в дом и равнодушно жевал сухую соломинку, ни на кого не глядя. Любава пряталась за спиной матери и тихо ревела. Свадьба вот-вот грозила сорваться. Неизвестно, сколько бы продлилась эта ругань и чем закончилась бы, если бы их не прервали. Ярун вдруг встал и как заворожённый двинулся к большим воротам, что служили входом во двор. Когда остальные заметили это, то тут же затихли.

У самых ворот стояла девушка. Её большие тёмные глаза спокойно смотрели на Яруна, и этот взгляд затягивал, как болото. Её русая коса казалась обычной, если не обращать внимания на отдельные пряди – цвета крыла воронова. Одета она была в тёмно-серую рубаху, подпоясанную ярко-красным поясом. И от девушки веяло скрытой угрозой, хотя ничего явно опасного она не представляла из себя. Но от одного взгляда по спине бежали мурашки.

– Это же ведьмина дочка! – недовольно прошептала Любава, наблюдая, как её жених проходит мимо, направляясь прямо к воротам.

– Тебя сюда никто не звал, Ярослава. Уходи прочь с нашего двора, пока я не спустила пса с привязи! – рявкнула мать Яруна. Она всегда недолюбливала Яру сильнее всех, но сейчас разозлилась даже больше обычного.

Ярослава и Ярун не обращали ни на кого внимания, не замечали злобных фраз. Они подошли на расстояние пары шагов и посмотрели в глаза друг другу. Как будто молча разговаривали на языке, известном только им одним.

– И вовеки тебе моим милым быть, – победно прошептала Ярослава, чуть склонив голову набок.

Ярун дёрнулся, как от пощёчины, словно вспомнил что-то. А затем повернулся к семье и громко сказал:

– Через два дня я женюсь на дочери кузнеца.

Сначала повисла мёртвая тишина. А потом ночь взорвалась криками.

Любава взвыла и бросилась на ведьмину дочь. Ярун сделал шаг навстречу и грубо толкнул её в грязь. Лада рычала что-то оскорбительное и невнятное, а муж хватал её за локоть и пытался успокоить. Старшие братья хмурились и старались вразумить младшего. Любава истерично кричала, разбрызгивая ногами грязную лужу от подтаявшего снега.

– Ты! Это всё ты! Мой ненаглядный Ярун не смог бы так поступить, он не жестокий, не злой. А ты его приворожила и из семьи увела! Ведьма! Я доберусь до тебя и все косы повыдергаю, а милого всё равно верну! – Обычно миловидное лицо Любавы стало безобразным и отталкивающим. Светлые волосы растрепались, как у пугала.

– Язык прикуси, не то пожалеешь, – высокомерно бросила ей Ярослава, обнимая Яруна за локоть. – Смирись с тем, что выбрали не тебя!

– И не надейся! Родители сделают всё, чтобы наша свадьба состоялась! – зашипела на неё озлобленная Любава. Мать осторожно оттаскивала её от остальных, ласково гладила по волосам.

– Конечно, ягодка моя, мы всё уладим…

– Да, уладим. – Лада зло плюнула на землю. – Нравится вам это или нет, но через три дня состоится свадьба Любавы и Яруна. И это не обсуждается!

Яра огляделась: её окружала толпа из двух враждебных семей, и это не сулило ничего хорошего. Ярун вяло пытался со всеми спорить, но взгляд его оставался рассеянным. Отпустив локоть парня, Ярослава отступила на шаг, злобно посмотрела в лицо Ладе.

– Что ж. Увидим, – бросив это, она молча скрылась в ночном лесу.

Полночи Яра бродила по лесу у деревни. Деревья ей стали ближе и понятнее людей. Её трясло от бешенства.

«Уже и нити, какие смогла, переплела. И Яруна приворожила, и тень его в Нави привязала. Теперь его родители покоя не дают. Почему судьба нас разводит так упорно? Что ещё мне надо сотворить, чтобы жизнь была такой, как я хочу?»

Ярослава вспоминала бешеные глаза Любавы, её злобные фразы и ненавидела с каждой минутой всё сильнее. Глубоко задумавшись, пошатываясь, спотыкаясь о корни, она блуждала и блуждала, не замечая, куда идёт. Под нос она продолжала шептать назойливую присказку и не сразу вспомнила, что это наговор: «Вейся-вейся, ниточка, разведи любимого с разлучницей…»

«Почему вообще он с самого начала выбрал её, а не меня? Какой ещё я должна стать, чтобы нам вместе быть?» Перед глазами так и всплывало уродливое, заплаканное, почти звериное выражение лица Любавы. «Неужели вот эту он смог полюбить? Считал её красивой? Или так родители Яруна решили? Тогда почему им она приглянулась? Как я хочу, чтобы Любава прикусила свой длинный мерзкий язык!»