Сказ о Халлеке Торсоне

Но едва Халлек, превратившийся в звероящера, схватил её и рухнул с расправленными крыльями с высоты почти что в версту, она восторженно взвизгнула. Набрав потерянные полторы сотни локтей, они полетели вглубь плато, держась берега озера. Мерные взмахи чёрных кожистых крыльев уверенно рассекали воздух. Халлек ощущал, что у него уже получается соразмерять силы в полёте. Но вот внизу проплыл последний лесистый островок. За это время туман растянулся, даже в облаках появились редкие разрывы. Развалины на берегу тянулись неровной полосой почти от самого берега вверх и в стороны по склонам. Вблизи было видно, как вездесущая зелень оплетает ноздреватые от дождей камни, темнеют провалы куда-то вниз, а немного в стороне стоят хижины и разбросана разная нехитрая утварь. Ещё дальше, в распадке на пологом склоне, виднелись обвалившиеся накаты землянок. Сквозь шум ветра в ушных ямках Халлек уловил вскрик Сахили.

Сделав разведочный круг, он зашёл со стороны воды и ударил крыльями, гася скорость. Плеснула облачком водяная пыль, полетели мелкие соринки и камешки. Выпустив девушку, дракон отошёл на мелководье, не спеша превращаться обратно в человека. Халлеку хотелось полежать в прохладной воде. Взгляд его мог рассмотреть каждый камушек на дней, и каждую рыбку, если бы они здесь были. А вот не было их, даже вездесущих и бесстрашных мальков. Точно так же, как в мёртвых озёрах высокогорного Нордхейма, где недра ещё дышали смертоносными газами.

Сахиль, спотыкаясь, бегала среди хижин. Обернувшись на Халлека — он увидел её застывшее лицо — она крикнула:

— Я нашла отца!

Глава 40

Халлек вылез из воды, отряхнулся и принял свой естественный облик. После таких упражнений ему снова хотелось есть, но как раз с едой у них было туго. Натянув штаны и завязав ремешки сапог, он пошёл к одной из хижин — возле неё стояла Сахиль. Она застыла, по телу пробегала редкая дрожь. Халлек заглянул внутрь.

Время не пощадило ни лежанок из плохо обработанного дерева, ни снаряжения, только хорошо выделанная вощёная кожа и сталь сохранились достаточно, чтобы опознать тех, кто здесь остался. В этой хижине покоились останки трёх человек, по одежде и доспехам легко можно было отличить двух нордхеймцев и одного тарумца. Кости остались лежать там, где упали с лежанок или расселись сами — здесь растаскивать их было некому. Сахиль показала на потемневшую золотую насечку на пластинках зерцала.

— Это панцирь Фармана, моего отца. И меч его. Эй, ты чего?

Халлек увидел, как напряжённое лицо Сахили меняется на испуганное, уплывает куда-то вбок, а его собственное тело не слушается головы. Мелькнули колья хижины, небо с остатками клочковатых облаков, взгляд сузился и совсем потемнел.

Глаза открывались медленно и нехотя, будто веки слиплись после дурного сна. Халлек ощущал порывы ветра, но ничего не видел. Под головой лежало что-то плоское, мягкое. Рядом зашуршало, по терпкому пряному запаху он узнал Сахиль, а потом догадался: темно, значит ночь. Повернув голову, он увидел неровный чёрный край леса на фоне немного более светлого неба, подёрнутого дымкой высоких перистых облаков. Во всём теле ощущалась отвратительная слабость, перед глазами то и дело проплывали полупрозрачные радужные кляксы.

— Ты меня так больше не пугай. Что с тобой случилось? — Сахиль приподняла ему голову и приложила к губам фляжку. — Выложился, — кашлянул Халлек, вода полилась на шею. — Я ведь всего четвёртый раз перекидывался. Долго я провалялся-то? И вообще, где мы?

— Ну считай, больше чем полдня. Я тебя оттащила повыше, от берега. Походила тут по округе, насобирала. Ешь, — в голосе Сахили были усталость и затаённое волнение.

Халлек попробовал подняться на локтях и сесть. Получилось. Рядом на тряпице лежали поджаренные мелкие тушки, дикая съедобная зелень, похожая на черемшу, и небольшие яблочки.

— Ты что-нибудь нашла? — спросил он, с хрустом разгрызая хрупкие косточки какой-то птички.

— Нет. Да я толком и не искала. Знаешь, мы с отцом не были близки настолько, как это в обычных семьях бывает. Но мать очень его любила.

Сахиль вздохнула, посмотрела на рдяные угольки прогоревшего костра.

— Завтра соберём их, — Халлек кивнул в сторону хижин. — Негоже так вот лежать. Сделаем по нашему обычаю, в огне похороним. И надо поискать, может остались какие-то заметки, записи.

— Да. Хорошо что ты наконец очнулся, а то я бы так не знаю сколько просидела.