Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

— Да вон, стоит рядом с лавкой. Тяжелый, зараза. Устал я его таскать.

— Смотри, сопрут.

— Типун тебе на язык, Гюнтер. Какой ты все-таки ядовитый. Как только твои клиенты покупаются на твои речи? Или это ты только со мной такой противный?

— Разумеется. С тобой-то мне зачем притворяться. Что вижу, то и пою.

— А-а. И что ж ты видишь?

— Вижу, как сделка наша накрывается, потому что ты тут шлындаешь и своим видом клиентов мне распугиваешь.

— Да ладно, вид как вид. Тут все еще и хуже наряжены. И воняет от них к тому же. А мой лапсердак, да, старый. Так ведь именно таким он и должен быть. Это ж ты у нас элита, а я — старьевщик.

— Нарыл что-нить?

— Да какое, — отмахнулся Кузьма. — Они тут мрут, как мухи, даже чирикнуть не успев. Это у тебя товар штучный, разговоры там, политесы, спасибо-пожалуйста, а у меня — греби лопатой да мети веником в совок.

— Так чего ж не метешь, а лясы тут со мной точишь?

— Да ну их, надоели, — отмахнулся Кузьма. — На них даже плана не сделаешь. Мусор один. А у меня в мешочке все отборные, чистенькие, душенька к душеньке.

— Кузьма, ты пуговичник, у тебя чистеньких быть не может, — напомнил Гюнтер.

— Мне четырнадцати единиц для выполнения плана не хватает, — продолжал Кузьма, сделав вид, будто не слышит Гюнтера. — Вот сейчас бы еще эти твои две по цене одной…

— Что ты городишь? Сам ведь знаешь, что у меня товар только штучный, даже если это вторсырье. А на эту, — Гюнтер кивнул в сторону корчмы. — Даже не мылься. Не твой уровень.

— Ох, век от века все хуже и хуже, — вздохнул Кузьма. — Мельчает народец, бездушные все какие-то стали. Бывает, паришь-паришь такого, думаешь, что ну хоть крупицушка хоть какой-нибудь задрипанной душонки должна в нем быть. Выпаришь до шпента — и ни фига. Главное, по реестру сверяешься — должно быть, а по факту — нет. Невозможно работать!

— Кузьма, не ной. Вот сколько я тебя знаю, ты, что ни век, все гундишь одно и то же.

— Дык, если это правда.

— Как еще в университете нам говаривал наш преподаватель по основам душеведения мессир Воланд: «обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их».*

— Мы, знаете ли, университетов не кончали, — буркнул Кузьма. — Наше дело совок да лопата. Выпаришь мешок хлама — ценного ложечка наберется. А я работаю честно, и грамоту почетную имею пуговичника-ударника и лучшего собирателя-заготовителя. И премией с тобой, Гюнтер, всегда честно делюсь, потому что мы — команда. Кстати, — оживился Кузьма, — а может эту одноглазую эльфячью морду к себе в бригаду пригласим? На его харизьму сьюхи так и прут, как мухи на… как пчелы на мед. Скоко мы с тобой уже профиту с этого поимели: кажную неделю — мешок астрала, токо выгружать успевай.

— Фантазер ты, Кузьма.

— Времена нонче такие. Вот мой братан Кузька сутками сидит в лодке со своим напарником Голландцем Михелем — да ты его тоже знаешь — золото из реки вылавливают. Я ему говорю: дурак ты, Кузька, золотом сыт не будешь. Надо не на жопе сидеть, а ноги в руки — да по Йорветам и Геральтам, мешки собирать. А он мне, прикинь, типа: а оно мне надо? Лентяй, бездельник, семью позорит. Вот я — Кузьма, а он — Кузька.

— Слушай, все хотел спросить, а почему ваша мать назвала вас всех Кузьками? Фантазии ей на большее не хватило? Или в этом есть какой-то великий сакральный смысл?

— Это ты у нее спроси. Кстати, Гюнтер, ты эту-то свою эксклюзивную дамочку не прозевай. А то знаешь сам, как с ними бывает: чуть замешкаешься — и нормальная девка перетакивается в какую-нибудь Сольвейг. А как только это случится, понабегут пернатые и заграбастают плоды твоих трудов. А если будешь спорить, позовут этого своего, который у врат с ключами и циркулярами. Он как начнет в мелкий шрифт носом тыкать, фиг отбрешешься. Тут, прикинь, у меня недавно вот так одного буквально с ложки уперли! Явились, перья врастопырку, все такие белые и пушистые: праведника, вишь ты, они там где-то углядели с высоты своих райских кущ. Не знаю, под микроскопом разве что. А потому что всюду коррупция, вот такое тебе будет мое слово.

— Ладно, Кузьма, пойдем, пожалуй, — сказал Гюнтер разошедшемуся напарнику. — Полночь минула, и наше с тобой время на исходе. Бери мешок, пошли домой.

— Мне б еще только четырнадцать душенек, — бормотал Кузьма, взваливая пухлый и, по всему видно, увесистый мешок, себе на плечо. — И тогда бы я на целых две души перегнал самого себя в прошлом месяце. А если посчитать в астральных единицах… Или лучше в ложках полезного продукта?

Гюнтер шел рядом с бормочущим под нос свои расчеты Кузьмой и насвистывал свою песенку.

Комментарий к ХОРОШО ТАМ, ГДЕ НАС НЕТ. ГЛАВА 9, в которой Лена узнает, что с перекрестками шутки плохи * Отрывок из стихотворения Г.Шпаликова.

Цитата из "Мастер и Маргарита" М.Булгакова.

========== КАРТЫ, ДЕНЬГИ, ДВА МЕЧА. ГЛАВА 10, в которой повествуется о том, что азарт должен иметь разумные пределы ==========