Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде

Эта перепалка к сожалению не дала возможности Лизе докупаться а графу Г. посмотреть на нее из-за кустов. Собственно он как раз хотел предложить Лесистратовой составить ей компанию в закрытии купального сезона но как-то слегка застеснялся, а она ускакала очень быстро и пришлось догонять. С удовольствием понаблюдав за ней с берега граф Михайло теперь не растерявшись решил сыграть в героя:

– Сударыня, этот негодяй пристает к вам? Я вас спасу! – завопил Михайло нечеловеческим голосом, обнажая свою знаменитую на весь Петербург шпагу в два аршина длиной.

– Как, граф, и вы здесь? – взвизгнула Лиза, прикрываясь одеждой и стараясь спрятаться в глубь кустарника. – Еще не хватало!

– Ах, мадемуазель, мог ли я вас оставить? Вы же видите – надвигается стихийное бедствие! – молвил граф покривив душой, ибо еще пять минут назад никакого бедствия и в помине не было.

Между тем казалось словно бог Посейдон разгневался на будущих ай-лимпийцев и наслал бурю, ураган и потоп. Как-то так совпало, что в это время Морозявкин как раз поспешал к берегам Тавриды, везя с собой прихваченный огонек. Волны пенились, корабль, временно позаимствованный у православных братьев-греков рассекал носом воды, огибая уже оконечность таврического полуострова, словом все шло к финалу путешествия, как вдруг в налетевшем порыве ветра и бури какая-то неудачная молния стукнула прямо в грот-мачту. Суденышко запылало как свечка, капитан-грек в ужасе поспешил к берегу пока еще не все сгорело, сухой лес из редчайших хвойных пород тоже мигом занялся, и вот уже через четверть часа пылало все вокруг.

Тут уже ничего не оставалось как вместо предполагаемой торжественной встречи с цветами и оркестром к примеру в Севастополе высадиться в пожарном порядке на ближайшем берегу и поспешить от надвигавшегося огня вглубь территории. Команда моментально эвакуировалась, капитан сошел последним, Морозявкин, как и полагается факелоносцу – первым. На берег были вдобавок отгружены многочисленные трофеи, добытые в греческом походе, которые также приходилось перемещать бегом несмотря на то что там были тяжеленные сундуки. Часть их впоследствии оказалась утрачена, другие спешно присыпали землей, закопав до лучших времен, но так затем и не нашли и археологи потом сильно удивлялись количеству древнегреческих сокровищ в обычном крымском захоронении.

Пожар подступал все ближе, аромат морского бриза сменился жутким запахом гари, горы и леса загорались одни за другими, впереди бежал Морозявкин с горящим факелом в руке, понимая что должен прибыть к месту состязаний раньше пожара дабы его заметили и не решили что огонек к ним прилетел сам собой, по щучьему велению. За ним следовали перепуганная жрица, волосы которой мотались на бегу черной паклей, капитан и вся команда, словом прямо-таки марафонский забег. Птицы и звери, орлы, куропатки и как показалось месье Вольдемару даже львы и слоны тоже бежали вместе с ним.

– Бери правее! Нет, левее! Да куда ж ты жешь прешь, прямо давай! – управлял Морозявкин походом на бегу, но прямо они никак добежать не могли потому что каждый трехминутный привал являлся поворотом. Отсюда и пошла историческая традиция после любого партийного совещания или съезда менять направление движения страны, то есть политику.

Разумеется такой лесной пожар вкупе с бурей не остался незамеченным строителями ай-лимпийских объектов. Передовой казачий дозор донес о бедствии Платову, немедля послали гонцов к императору, стали звать пожарных к урочищам и приготовились тушить самый пожар. Собирали телеги, тянули пожарные рукава, окапывали леса канавами, без дела никто не остался. Даже послали спортсменов-олимпийцев на линию огня, чтоб у них прыть разгорелась, словом Вольдемара и компанию встречали как никогда торжественно.

Однако с мобилизацией казаков вышла заминка – некоторые несознательные казачьи отряды стали торговаться как на рынке и требовать передачи в собственность казацкого войска впридачу к исконно казачьим владениям винокурен, минеральных вод, тучных земель и прочего добра с царского плеча.

– Людей надо как-то заинтересовать! – поясняли они свою позицию. – За государя уж сколько лет жилы рвем, другим все достается, а нам шиш с маслом? Да вернее и преданнее нас у их величества и нет никого!

Им конечно стали объяснять что промедление смерти подобно, но они вполне с этим соглашались и только требовали решить вопрос поскорее.

– Наше войсковое общество тут все уже открыло и построило, а житья русскому человеку как не было так и нет! Вином торгуем, рыбой торгуем, да что с этого доходу? Так людей не удержать, истинный крест.

Для справедливости надобно было отметить что конечно даже и на месте знаменитых впоследствии Ессентуков сначала был только казачий пост, а уже потом к минеральным водам повалил люд со всех сторон и даже добрый доктор Гааз из Москвы прикатил. Популярное же массандровское массовое виноделие в своем цивилизованном графом Воронцовым виде появилось позже, но уже тогда сильно было стремление все тут облагородить на европейский манер.