Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы

— У меня есть чем их удивить, — очень серьёзно ответил Семён, призывая в руку ваджру, — и есть кого послать посмотреть, что творится вокруг, — на этом он улыбнулся, поднимая на уровень груди согнутую в локте руку. Призрачная сова пролетела сквозь стену и села ему на предплечье.

Для Юсуфова, сильного и опытного мага, не составило труда увидеть это магическое существо. Он удивлённо поднял брови и спросил:

— Значит, вы взяли несколько уроков у Поганкина?

— Он подбросил мне несколько идей, а я их развил. Он вообще очень неприязненно относится к людям, которым надо всё подробно объяснять.

— Ну, в таком случае, я за вас спокоен! — рассмеялся Юсуфов. — Зовите родителей, мы всё им объясним.

* * *

С Ягой не сложилось. Древняя ведьма на пальцах объяснила царевичу, почему нельзя прятать его семью у неё:

— Нет, касатик, нельзя так делать. За моим домом ведь тоже приглядывают, и многие. За забор им ходу нет, а вот кто приезжает-уезжает видят хорошо. Если твоих сюда привезти, то сразу насчёт тебя всякие мысли пойдут, ненужные. Хватит и того, что Славяна к тебе на свиданки бегает.

— Не на свиданки! Я его магии учу! — возмутилась Ягична, внешне — очень искренне.

Яга на ту отмазку внимания не обратила и после минутного размышления выдала:

— Ты пока здесь посиди, от греха, а я с этими двумя свяжусь. Выдернем их сюда и подумаем, что делать. И не дёргайся ты, бес этот на всяких прятках собаку съел. Сам сообразит как твоих спрятать, да так, что комар носу не подточит!

* * *

Басов с Юсуфовым подъехали к Яге только к вечеру и сразу же завязалось бурное обсуждение. До вразумления чугунным пестом дело не дошло (в этом вопросе Яга больше грозилась, чем делала), но отругала бабка обоих начальников знатно.

— И ладно мелкий-то не сообразил, — завершила она вразумление, ткнув пальцем в Семёна, — он вообще, ещё и не ученик даже, но вы-то, два лба!

— Да, верно говоришь, Киевна! — проворчал Басов, почёсывая затылок. — Мой промах. Учту на будущее. Но сейчас-то что с этим делать? Нельзя же людей постоянно прятать?

— Может и придётся, — очень серьёзно заявила Яга, — ты и над этим работай.

— Дать этим масонам сейчас по рукам, чтоб не повадно было! — горячо воскликнула Славяна.

Басов на это поморщился: молодая ведьма была известна своим горячим нравом и импульсивными выходками. Вот только её достать в ответ мало кто мог, а кто мог — тоже предпочитали не связываться, а ему, Басову, могут и ответить, а потом… Нет, о таком лучше не думать! Зато Семён углядел в словах своей тайной жены вполне разумное зерно:

— Если я правильно понял, — начал он очень осторожные рассуждения, — великий мастер подозревает кто я такой, но хочет чего-то добиться в обход своей ложи. Этот… Проходько, похоже, хочет что-то сделать в обход своего мастера, даже великого. Если бы его взять и допросить…

— Да ничего ты из него не вытянешь! А нам потом объясняться!

Тут в разговор влез внимательно молчавший до этого момента Юсуфов:

— Постойте, господа! Не знаю, как здесь, но в моей реальности существуют определённые соглашения и такая явная слежка за сотрудником Охранного отделения была бы явным нарушением этих соглашений, с вытекающими из этого последствиями.

Он внимательно посмотрел на Басова и тот проворчал:

— У нас тоже есть соглашения…

— В таком случае, руки у нас развязаны. А развязать язык можно множеством разных способов.

— Да чего его развязывать! — взвилась Славя. — Вырвать душу и всё он расскажет! А труп спалить на месте!

— Ты, что ль, вырывать-то будешь? — проворчала в ответ бабка, но Юсуфов на это спокойно ответил:

— Вырвать не проблема, да и с трупом пусть полиция разбирается, вопрос, куда душу поместить, до допроса?

На этих словах он поднял свою трость на уровень глаз и слегка выдвинул спрятанный в ней клинок. Всего сантиметров на пять. Яга от такого зрелища аж поперхнулась. Она с минуту смотрела на Юсуфова слегка склонив голову на бок, после чего, с усмешкой заявила:

— Да-а? Ох и крут, ты боярин. И богат. Ладно, дам я тебе шкатулку. Только труп всё же спрячь. Нечего ихнему прорабу[1] раньше времени знать, как его холуя уговорили.

* * *

Тот, кого мы знали как Остапа Проходько возвращался домой в своём застроенном облупившимися хрущёбами районе. Унылые ряды однообразных зданий, разделённых широкими дворами, медленно, но уверенно превращающимися в молодой лес. Не самое безопасное место, но сильный маг был спокоен: кто может угрожать ему здесь? Да и вообще, в это позднее время народу здесь почти нет. Вот только какой-то мужик в пальто тащится на встречу…

— Остап Проходько, если не ошибаюсь? — неожиданно спросил мужик, заступая дорогу молодому и перспективному масону.

— Чего надо? — очень невежливо ответил Остап.

Вместо ответа мужик достал из трости узкую шпагу и резко ударил масона в сердце. А в следующий момент Остап — будем называть его так — вдруг почувствовал, что его словно вырывают из чего-то, потом поднимают на этой проклятой шпаге, снимают с острия оружия чистым шёлковым платком и бросают в какую-то ёмкость…