Сказ столетнего степняка

Он бросил полный вещевой мешок под куст, молча указал рукой в сторону леса и зашагал к машине. Я остался стоять. Тараско сел в кабину, и машина уехала. В мешке были консервы, спички, хлеб, большой нож и еще кое-какие необходимые в пути вещички.

Итак, капитан Тараско, герой войны и гроза зеков, отправил меня домой, указав путь через тайгу. Дорога была дальняя, неизвестная, полная опасностей. Мы оба, кажется, рисковали. Что было на уме у Тараско, как он все это устроил и как будет оправдываться – известно только ему. Наверное, придумал что-то убедительное или надеялся на авось! Мысленно пожелав ему счастья, я зашагал в сторону леса.

Вначале пьянел от чувства свободы и буквально порхал, не чувствуя под ногами земли. Но через некоторое время вернулся в реальность. Кругом были деревья и деревья. Только небо проглядывало местами сквозь густые кроны. Я начал беспокоиться. Казалось, человека, прошедшего через горнило войны, ничто не может испугать. Но нет, неизвестная тайга пугала, одиночество давило. Но деваться было некуда, и я прислонился к стволу сосны, чтобы отдохнуть и прийти в себя.

И вдруг из-за деревьев появились двое вооруженных военных. Они шли прямо на меня. Это был конец. Выхода не было, я, закрыв глаза, тихо вжался в ствол дерева. Ох, как хотелось слиться с сосной, превратиться в нее и жить тихо в лесу, подальше от людского общества! Стою и думаю: вот сейчас возьмут!

Но они прошли мимо!

Вроде шли прямо на меня, но прошли рядом, как будто не заметили, не увидели. Стою ни жив, ни мертв, и смутно чувствую, как меня окутало что-то невидимое. Когда военные скрылись из вида, опять смутно почувствовал какое-то легкое дуновение воздуха, как будто что-то улетело. Мне стало очень легко, я спокойно зашагал дальше. Всю жизнь думаю об этом таинственном явлении, благодарю аллаха и читаю молитву, посвящая ее благословенным всевышним святым предкам Марал ишану и Салык мулле.

Долго шел, и наконец, подустав, решил отдохнуть. Перекусил, задымил махоркой и задремал.

– Эй, чувак! Че, попался?! – послышался вдруг хрипловатый, грозный голос.

Я похолодел. Нагнали-таки краснопогонники!

Из-за деревьев появились двое. Мужчина-амбал и пухлый молодой человек.

– Да не бойся! Свои!

Я перевел дух.

– Пахан! – представился старший. – А это Баклан!

Это были обычные уголовники. Оказывается, они тоже бежали из какого-то лагеря и, заметив меня, проследили. Убедившись, что я один, решили присоединиться. Я был рад спутникам, но в то же время опасался их.

Втроем пошли дальше, по дороге познакомились, завели разговор. Пахан знал тайгу, знал путь через нее. Но ситуация была непростая. Кругом стояли деревья и только деревья. В начале пути они казались мне прекрасными, и я любовался их красотой. Но через день, два надоело это однообразие, я начал молиться, чтобы скорее выйти отсюда на простор, на открытую местность. Но тайга не хотела отпускать. Мы шли долго, много дней, а может, и несколько недель. Продукты кончились, силы начали покидать нас. Кое-где находили съедобные растения, ягоды, но это было слабой поддержкой. Все больше и больше нам хотелось есть, и голод стал диктовать свое. Я вспоминал голодный тридцать второй год, представляя себе погибших в бескрайней степи и их предсмертные муки. Тихо кружилась голова, во рту пересыхало. Но одна-единственная мысль, одно слово крутилось в сознании: «Жить! Выжить во что бы то ни стало!»

Не помню, сколько и куда шли. Измотанные, остановились и прилегли под деревом. Баклан чуть отстал, а мы с Паханом оказались под одним деревом.

Пахан достал кисет. Сидя молча, долго курили самокрутку – махорка успокаивала, густой дым окутывал нас, как бы закрывая от суровой реальности.

– Знаешь, Асанбай, – хриплым голосом твердо произнес Пахан. – Всем не выбраться отсюда!

Он умолк и испытующе посмотрел на меня. Я невольно вздрогнул. В этом пронзительным взгляде была решительность и жестокость.

– Двое сытых лучше троих голодных! – изрек Пахан, метнув взгляд в сторону Баклана. В этот миг злобный амбал был похож на голодного хищника. – Один может спасти остальных! И если он не хочет сделать это добровольно, то мы должны помочь ему!

– Помочь в чем? И как? – вырвалось у меня, хотя уже начал догадываться о чем тот говорит.

– Помочь пробудить эту добрую волю! Другого выхода нет! Ты со мной?

Я невольно кивнул.

Амбал плюнул на окурок и затоптал его каблуком. Я сделал то же самое.

И тут меня осенило, почему Пахан взял с собой пухленького Баклана! Да ему нужен был не только малый на побегушках, но и пища на ногах, жертва на привязи!

Ужас сковал меня. А Пахан уже направился к Баклану и ничего не замечал. Я поплелся за ним.

Ослабевший от голода и усталости Баклан лежал на спине, устремив синие глаза в небо.

Пахан, как пантера, бесшумно подошел и внезапно накинул на его шею шнурок-удавку. Баклан оторопел от неожиданности и инстинктивно дернулся. Невероятным усилием воли ему удалось встать на колени, пытаясь скинуть удавку, но Пахан был опытным бойцом и не отпускал петлю, продолжая душить бедолагу.