Сказаниада

– Я собираюсь сдержать клятву, а это может поссорить богов. Олинпикские боги уже получили подношение, они не вмешаются, если буква и смысл мирного договора не будут нарушены. Теперь мне нужно быть уверенным, что вы тоже умеете мыслить здраво и видеть свою выгоду.

Боги слышат тех, кто кричит от праведной ярости, а не от страха. Они услышали.

– Твое желание понятно. Где нашу власть не перебьет более сильная, мы обещаем, что будем с тобой.

– Олинпикские боги сильнее?!

– Наши силы равны.

– Тогда кто же сильнее всемогущих богов?

– Никто.

– Не понимаю.

– И не нужно.

Из обители богов варяги доставили Бориса в свою столицу. Стены варяжского города были ниже двойских, но шире и крепче, в центре на холме возвышался замок правителя, которого здесь называли не дракон, а конунг. Замок располагался в удобном для обороны месте, на возвышенности, с трех сторон его окружали обрывистые склоны, пологим был только один, по нему к откидному мосту и воротам вела мощеная дорога. Размерами замок был сопоставим с дворцом в Двое, но имел вид более массивный, во времена его строительства упор делался не на красоту и величие, а на мощь.

Разговор с конунгом состоялся в огромном зале с множеством знамен и развешанного по стенам оружия. Особенно много было щитов, на большинстве из них виднелись следы жестоких боев, некоторые вообще были расколоты: то ли взяты в боях от знатных врагов, то ли достались как память о предках. Знамена, оружие и щиты выглядели яркими пятнами на сером фоне, стены и сводчатые потолки состояли из грубо сложенного камня, обветшавшего, местами потрескавшегося от времени и мрачным видом настраивавшего на грустный лад, и только полы задорно блестели, отшлифованные ногами многих поколений.

Конунг, низенький старикан с высохшим пергаментным лицом, седыми волосами, падавшими за плечи жидкими прядями, носом крючком и запавшими щеками, с непокрытой головой, в пластинчатом доспехе и меховой мантии, сидел на резном деревянном троне с ножками, изображавшими лапы дракона. На Бориса он глядел острым взглядом, в котором не было ни капли свойственной его возрасту старческой немощи, а на просьбу сразу ответил отказом:

– У нас мир с соседями.

– Я предлагаю не войну. – Борис был тверд, как окружающий камень, и готов был биться об него головой бесконечно, пока не проломит. – Я предлагаю добычу.

– К сожалению, мне, как хранителю государства, высшими силами запрещено воевать с соседями, а без войны добычу не получить.

Конунг надолго умолк, и Борис видел, что в бороде правитель прячет ухмылку. Каждый из них понимал, что имел в виду собеседник. Пришла пора отставить намеки и заключить сделку, которая устроила бы обоих.

– А если организовать поход без вас?

Конунг пожал печами:

– Да, когда на соседей идет правитель, это одно дело, и совсем другое, когда без его ведома в земли чужих богов плывут его люди, если их наняли тамошние правители.

– Я нанимаю всех, кто может уехать без вашего ведома!

Конунг вновь помолчал. Когда он заговорил, выяснилось, что идея Бориса давно продумана до мелочей, варяги просто ждали подходящего случая. В заключенном между богами мирном договоре сказано, что ни одна армия не победит на землях и в водах чужих богов. Наемников договор не касался.

– Поплывешь на драккаре Сигурда, – объявил конунг. – В ближнем окружении Кощея есть наш человек, прозвище для связи – Дуремар, он сделает все, чтобы мы победили. Тебе нужно с ним связаться. Сигурд знает, где оставлять и забирать послания.

Конунг не вмешался в дела соседей только лично: под командованием Сигурда выдвинулось за добычей едва ли не больше кораблей, чем их было в государстве конунга. Возможно, законно пограбить чужаков явились и другие соседи. Борис оказался не предводителем, а, скорее, почетным гостем. Наниматель превратился в игрушку в руках тех, кого он пригласил ради своей цели. Его это не волновало. Пусть рухнет мир, но свое слово Борис сдержит.

Корабли с черным вороном спешно меняли стяги на золотого единорога. Все равно, что волка прятать под овечьей шкурой. И все же видеть свой герб на такой мощи было приятно.

Казалось, в море всплыла кверху брюхом и ощетинилась костями вся плававшая внутри рыба – сотни длинных корпусов устремились в заветную заграницу, прежде закрытую древним договором.

На палубе драккара лежал связанный пленник. Судя по одежде – витязь без доспехов. Любопытно: это свой, из Двои, или Кощеевский прихвостень? Если свой, нужно освободить, лишний меч в бою не помешает.

Подходить к связанному Борис посчитал ниже собственного достоинства. Он поинтересовался у толмача:

– Кто это?

Тот вкратце рассказал, как напоролись в море на лодку, и Егория, прозвищем Храбрый, Сигурду продал некий верзила, одетый под крестьянина. Заканчивалась история так:

– Когда явный разбойник везет знакомого нам связанного витязя, в чьем благородстве мы успели убедиться ранее – как поступают с разбойником? Витязя купили, а разбойника вместе с лодкой отправили кормить рыб.

В голове вспыхнуло: Кася сказала…