Сказание о директоре Прончатове

Понедельник и вторник Олег Олегович провел на Ула-Юльском рейде, среду - на Коломенском, в четверг, за ночь проскочив двести километров Кети, утром шумно совещался со сплавщиками, вечером в заезжей шушукался с начальником участка стариком Яромой, а ночью встречал капитана Бориса Зиновьевича Валова. Прончатов почернел, похудел, довел до лихорадочного блеска глаза, опал щеками. Напряженный, словно с туго заведенной пружиной внутри, пышущий жаром плотбищ, просквоженный ветрами, истерзанный до крови комарами, пропахший дымом, Прончатов в пятницу утром вернулся в Тагар, бросив запыхавшуюся "Двоечку" у причала, пешком добрался до конторы, и ровно в девять часов его грязные кирзовые сапоги простучали по гулкому крыльцу.

Секундочку постояв на пороге, прислушавшись, Олег Олегович пошел по коридору - слева была черно-золотая табличка "Партком", справа серая "Начальник производственного отдела", затем и справа и слева шли густо: "Главный механик", "Плановый отдел", "Бухгалтерия", "Комитет ВЛКСМ", "Отдел капстроительства" и, наконец, просто-напросто "Секретарь". Возле этой двери Прончатов остановился, дав затихнуть эху от собственных сапог, опять прислушался. Кузнечиками потрескивали арифмометры, кастаньетами щелкали счеты, по-тараканьи шуршали бумаги, доносилось телефонное говоренье.

Шумел-шумел конторский коридор, и только за дверью с табличкой "Партком" стояла начальственная тишина, так как парторг товарищ Вишняков говорить по телефону не любил, считал, что руководитель обязан непосредственно общаться с массами. Поэтому за его дверью было тихо, и Прончатов, послушав эту тишину, с грустной усмешкой подумал: "Черт возьми, парторг, а чужой человек!" Непривычно было ему, что при слове "парторг" возникло чувство раздражения. Он зло выругался и рванул дверь с табличкой просто "Секретарь".

- Олег Олегович, а мы уж не ждали! - радостно вскричала уютная, ласковая секретарша Людмила Яковлевна. - Здравствуйте, Олег Олегович! Добрый день, Олег Олегович!

- День добрый, день добрый! - стремительно ответил Прончатов. - Почту, сводки, чай... Через десять минут - главного механика, начальника производственного отдела, бухгалтера, главного комсомольца и... товарища Вишнякова.

Дыша мазутом, пылью, речной влагой, оставляя на ковре глиняные следы, Прончатов прошел в кабинет с табличкой "Главный инженер", не мешкая, снял пропыленную куртку, рубашку, сапоги, брюки, оставшись в одних плавках, раздвинул занавеску в углу кабинета - открылась ниша с умывальником, встроенный в стену шкаф. Умывшись до пояса, Олег Олегович вынул из шкафа серый летний костюм, коричневые туфли-мокасины, тонкие носки, белую рубашку со светлым галстуком.

Через десять минут Прончатов сидел за столом - свежий, сдержанный; ни морщинки не было на его бронзовом лице, на отличном костюме, а в тот миг, когда он вопросительно постучал по циферблату часов пальцем, дверь открылась, и в кабинет быстро вошел главный механик Огурцов, за ним начальник производственного отдела Наталья Петровна Сорокина, бухгалтер Спиридонов и секретарь комсомольской организации Сергей Нехамов. Поздоровавшись, они деловито сели за стол. Все это заняло не больше минуты.

- Нет товарища Вишнякова, - сухо произнес Прончатов. - Подождем полминуты!

Он не успел договорить, как двери замедленно открылись, выстояв несколько неподвижных мгновений на пороге, в кабинет резким шагом вошел секретарь парткома Вишняков. Примерившись к обстановке, оглядев поочередно всех присутствующих, он сел на тот стул, который стоял точно посередине, меж Прончатовым и другими. Григорий Семенович Вишняков имел высокий лоб, внимательные, серьезные глаза и плотно сбитую, крутоплечую фигуру; в движениях он был нетороплив, плавен, держался прямо. Парторг вообще внешне производил приятное впечатление - несуетный, основательный, значительный такой человек...

- Итак, начали! - стремительно сказал Олег Олегович. - Обстановка на сегодня такова: контора на шесть процентов отстает от графика, в том числе по молевому сплаву- на тринадцать процентов, по сплотке - на восемь. Ваши мероприятия, товарищ Сорокина?

Начальник производственного отдела Сорокина сняла квадратные очки, взмахнула ими, но ничего не сказала, а только удивленно ойкнула:

- Как это получается, что контора отстает?

- На шесть процентов от графика, - подтвердил Олег Олегович и вяло помотал кистью поднятой руки. - На Ула-Юле забракован плот, на Черной речке заторило моль... Итак, ваши мероприятия!

Дневной безмолвный Тагар лежал за широким окном кабинета - стояли под солнцем тихие дома, дремал под светлым облаком колодезный журавель, на здании двухэтажной средней школы ветер и солнце выжигали красный флаг; пусто было в поселке, который исправно трудился на лесозаводе, в сплавной конторе, в колхозе "Ленинский путь".