Сказание о директоре Прончатове

После этого заведующий повернулся лицом к металлическим резным воротам обкома. Прончатов и Анисимов тоже посмотрели на них и удивились - ворота сами, как при словах "сим-сим, откройся!", медленно распахивались. Для чего это делалось, сначала не понималось, но потом медленно, сказочно показался ослепительный от никеля и глянцевой черни капот единственной в городе "Чайки". Плавным лебедем выплыла она на блестящий асфальт обкомовской улицы, бесшумная, как привидение, подвернула к Прончатову и Анисимову.

- Здравствуйте! - бесшумно открыв зеркальную дверцу, сказал шофер. Прошу, товарищи Прончатов и Анисимов!

- Алеша? - тихо спросил Анисимов.

- Хе-хе два раза! - ответил заведующий общим отделом, заправляя галстук за борт пиджака. - Арсентий Васильевич изволили раскусить вас, господа!

- Так! - сказал Прончатов.

- Опять же - хе-хе два раза! - показывая золотые зубы, сказал заведующий. - Вам, господа, интересно, что сказал Арсентий Васильевич, когда вы вышли из зала заседаний?

- Интересно! - тихо сказал Прончатов.

- Арсентий Васильевич сказали: "Хулиганство!"

- Говори все! - прикрикнул Прончатов. - Говори!

- Потом Арсентий Васильевич сказали: "Эти хулиганы-директора, видимо, любят встречать Первомай в городе!"

- Кончай! - пропищал Анисимов.

- Потом Арсентий Васильевич улыбнулись во второй раз. "Конечно, это лучшие директора сплавконтор в Сибири, но их надо проучить!" После этого Арсентий Васильевич пошутили: "Пусть немедленно летят домой и начинают ликвидировать оставшиеся различия между городом и деревней!"

Заведующий общим отделом прикрыл капризной верхней губой три золотых зуба и печально закончил:

- Одним словом, братцы, сидайте в авто! Эх, черт, жалость-то какая!

- С аэродрома позвонили, Алексей Саввич, - сказал шофер, - что машина уже прогрета! Товарищам Прончатову и Анисимову выделен личный самолет начальника гарнизона!

- То-то генерал от смеха катался! - почесывая голову, сказал заведующий отделом. - Они, черти, обо всем заранее договорились! Потому и комедию ломали...

...Прончатов и Анисимов молчали всю дорогу до аэродрома. Когда же "Чайка", разбрызгивая грязь и снег, стала подниматься на взгорок и показалось летное поле, на котором стоял зеленый, как саранча, самолет, Прончатов нажал кнопку на дверце. Стекло бесшумно поползло вниз, в машину ворвалась тугая струя воздуха. Прончатов хватил ее полной грудью, смакуя, подержал в легких и, выдохнув, повернулся к Анисимову.

- Николай, - сказал он. - Вот и объединились обкомы. Есть у нас первый секретарь!

- Будь здоров! - ответил Анисимов. - За милую душу, друг Олег!

Возвращая Олега Олеговича из будущего в настоящее, автор напоминает, что герой находится в маленькой комнате, которая примыкает к его кабинету. Прончатов лежит на небольшой кушетке, думает о разной разности, так как всего несколько минут назад говорил по телефону с заведующим промышленным отделом обкома Цыцарем.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СКАЗА О НАСТОЯЩЕМ...

Олег Олегович поднялся наконец с кушетки, вяло подошел к дверям, взявшись за ручку, замер. Прошло несколько секунд, не более, - стоял у порога кабинета другой Прончатов. Он негнущейся рукой рванул дверь, энергичным шагом вышел в кабинет, небрежно - мизинцем - надавил белую кнопку.

- Было три звонка, - доложила Людмила Яковлевна. - Звонил Пиковский леспромхоз, второй секретарь райкома Гудкин и Поляков.

- Чаусова, да поскорее! В район...

Через десять минут у крыльца стояла тройка, запряженная в легкую тележку. Гошка Чаусов в кожаных рукавицах, натягивая вожжи, зычно кричал: "Не балуй!" Лежал на тележке цветной ковер, на лошадях разноцветилась праздничная сбруя, под дугой у коренника ждал своего времени колокольчик. Полуденное солнце цеплялось за маковку церкви, белесое небо было покрыто сиреневыми точечками и вращающимися бордовыми кругами.

- Пошел! - выдохнул Прончатов.

IX

Нигде не сбавляя иноходной рыси, прогрохотав досками мостика, тройка выскочила на взлобок горушки, сглотнула четыре километра по прямой, потом, загибая крутую дугу, обежала травянистый холм, и на седьмом километре открылся деревянный город Пашево. Перво-наперво стояла на краю деревянная тюрьма, похожая из-за решетчатых наоконников и башенок на замок; за тюрьмой пошли белые особнячки, за ними начали изгибаться по профилю дороги двухэтажные брусчатые дома образца тридцатых годов, а уж за ними бешеные колеса торжествующе застучали по деревянной мостовой, на двух сторонах которой локоть в локоть, лицо в лицо стояли районные учреждения: райфо, райсельхозуправление, райпотребсоюз, райисполком, райзаготконтора, райплан, райком и так далее.