Сказание о Доме Вольфингов

– Я расскажу тебе правду – то, что знаю. Я расскажу тебе потому, что ты спрашиваешь меня, а не потому, что хотел бы оправдаться перед тобой. Что я сделал? Вчера я поклялся жениться на девушке, которую встретил в лесу этой осенью. Почему, ты спрашиваешь? Я и сам не знаю. Я сильно тосковал по ней и считал тогда, да и сейчас так считаю, что иначе поступить не мог. Ты спрашиваешь ещё, что из этого выйдет? То, что мы будем счастливы вместе – она и я – до самого дня нашей смерти.

– И столько же времени я буду в печали – ведь мы расстаёмся теперь. Увы! Кому есть до этого дело? Куда мне теперь податься?

– Она просила передать тебе, что завтра наступит новый день, и мне кажется, я понимаю, что она хотела сказать.

– Теперь уже никакие её слова ничего для меня не значат.

– Нет, – возразил юноша, – разве ты не слышала, что на Дол надвигается война? Разве она не принесёт тебе ничего нового? Многое изменится с её приходом! У тебя храброе сердце – верное и сострадательное!

– Что ты такое говоришь? Что может из этого выйти? Да, я слышала об этом. Слышала всё равно как смертельно больной человек, лёжа у себя в постели, слышит людей, разговаривающих на улице о своих делах. Он покидает мир и ничто не может сделать в этом мире лучше или хуже. Для меня война ничего не изменит. Какой в ней смысл?

– Разве для тебя ничто не значит дружба народов, помощь отважным и избавление бедствующих?

– Нет, – возразила девушка, – для меня это пустые слова, ничего не значащие сегодня, да и завтра я вряд ли изменю свои мысли. Если только это произойдёт само собой, постепенно. Но от этого мне не лучше.

Девушка немного помолчала, а потом добавила:

– Ты верно говоришь. Не твоя в том вина, виновна женщина, что послала мне это кольцо и старую поговорку в придачу. О, она, должно быть, родилась, чтобы разлучить нас! Как могло случиться, что я так мало значу теперь для тебя, а она так много?

Девушка снова замолчала. Подождав немного, Божественноликий тихо и нежно сказал ей:

– Сестра, неужели ты вечно будешь обижаться на нашу любовь? Эта обида глубоко засела в твоей душе, и я один должен страдать от неё!

Девушка ответила ему:

– Но для тебя это не так тяжело, ведь больше тебе не о чем беспокоиться. Но разве я попрекаю тебя твоей любовью, Златогривый? Не знаю. Скорее, я не верю в то, что ты любишь эту девушку – и никогда не поверю.

Девушка замолчала, и воцарилась долгая тишина. Оба стояли неподвижно – к ним прискакала малиновка и остановилась у самого подола котты Наречённой, а в ветвях ближайшей яблони засвистал и зачирикал скворец, вертясь во все стороны и не обращая внимания на молодых людей. Но вот Наречённая оторвала, наконец, взгляд от травы и произнесла:

– Всё это пустые слова, нет в них никакого толка. Я знаю одно – мы расстаёмся. Я сожалею теперь, что показала тебе свои слёзы, свою печаль и свою боль за землю и за тех, кто живёт на ней. Я стыжусь этого, словно как если бы ты ударил меня, а я пришла, показывая след от удара, и сказала: «Смотри! Видишь, что ты сделал? У тебя нет жалости?» Правда, ты всё же жалеешь меня, но и постараешься забыть. Возможно, ты и прав, когда говоришь, что завтра наступит новый день. Может, и случится что-то, что вернёт меня к жизни, и мне вновь станут небезразличны радости и печали моего народа. Пожалуй, я прямо сейчас сделаю вид, что это уже свершилось. И пусть сбудутся слова о том, что завтра наступит новый день – он наступил уже сегодня, и после него долго ещё ничего не изменится. Об этом я не заговорю с тобой больше. Дни будут идти за днями, и ты уйдёшь из моей жизни, я останусь лишь твоей сестрой. Так должно быть, даже если ты сам воспротивишься этому. Ты должен с этим смириться. Но оставим, я хочу сказать тебе о другом. Послушай, мы расстаёмся теперь, и меня мучает то, что никто не знает об этом. Все добры к нам, радуются нашей любви и думают, что она принесёт народу счастье. Я не могу больше носить эту ношу. Я объявлю родичам, что не выйду за тебя замуж. Возможно, все удивятся, но удивление пройдёт, когда они узнают, что ты обручён с Горной Девой. Хочешь ли ты этого?

Божественноликий ответил ей:

– Нет, ты не должна говорить одна, я тоже расскажу народу, что не женюсь ни на ком, кроме как на Горной Деве.

– Этого ты не сделаешь, я запрещаю тебе. Я всё расскажу сама. Разве я допущу, чтобы обо мне говорили, будто я не подхожу тебе в жёны, будто ты решил, что я худшая из девушек Дола? Я приказываю тебе: кому бы я не сказала и что бы я ни сказала, ты должен молчать. Сделай для меня хотя бы это. Ты выполнишь мою просьбу?

– Выполню, – отвечал юноша. – Выполню, хоть это и принесёт мне позор.

Вновь воцарилось недолгое молчание. Затем девушка произнесла: