Сказание о Доме Вольфингов

Прямо под склоном, на котором стояли наблюдатели, лежал Серебряный город – сердце долины. Прежде он не был ограждён, но Могучеродный указал на новую белую стену, поднимавшуюся с западного края города. Хотя день только начинался, на стене уже работали люди, выкладывая камни и скрепляя их известковым раствором. Город показался Божественноликому красивым. Все дома были каменными, а самые большие из них были крыты свинцом, который, как и серебро, добывался в горах на восточной окраине долины. Рыночную площадь со всех сторон окружали дома, но с того места, где стояли наблюдатели, её было хорошо видно – такой широкой она была. До этого центра Серебряной долины было всего три фарлонга. Божественноликий видел, как по площади ходят люди в ярких одеждах. Высоко над их головами виднелись какие-то предметы алого и жёлтого цветов, висевшие на двух шестах, установленных напротив большого каменного здания со свинцовой крышей, стоявшего посередине западного края площади. Между шестами располагался холм с пологими склонами из белого камня, а посередине самой площади лежала большая четырёхугольная вязанка хвороста. Красная и жёлтая предметы на шестах, видимо, были знамёнами этих лиходеев. Могучеродный подтвердил это, объяснив, что там висят крупные связки полос шерстяной ткани, похожие на те, которыми моют полы, разве что шире и длиннее. На войну, по словам Могучеродного, смуглолицые ходили только с ними, разве что ещё у них был кривой меч, измазанный человеческой кровью, гораздо больше любого меча, каким может сражаться воин.

– Ты далеко видишь, военный вождь? – спросил он. – Что ты видишь на рыночной площади?

Божественноликий ответил:

– Я вижу дальше, чем большинство людей. Я вижу на площади человека в красных одеждах, он стоит у знамени, что вывешено напротив большого каменного дома рядом с холмом с белым камнем на вершине. Мне кажется, у него в руке большой рог.

Могучеродный сказал:

– Да, этот каменный дом был домом наших народных собраний, когда мы владели долиной. Именно оттуда нынешние рабы смуглолицых послали им знак повиновения. Белый же камень – это алтарь их божества. У них всего одно божество – это тот же самый Кривой меч. Насколько я вижу, посреди рыночной площади сложена большая поленница дров. Я прекрасно знаю, что это значит.

– Посмотри-ка! – указал Божественноликий. – Человек с рогом восходит на алтарный холм и, мне кажется, он прикладывает узкий конец рога к своему рту.

– Слушай! – сказал Могучеродный. И в этот момент ветер донёс до них хриплый, неблагозвучный рёв рога.

Могучеродный проговорил:

– Мне кажется, я понимаю, что всё это значит. Настало время нашему войску подойти ближе – выстроим воинов за теми деревьями. Впрочем, если ты хочешь, военный вождь, мы останемся здесь и понаблюдаем за врагами¸ а приказ передаст Даллах. Я бы попросил тебя позволить мне позвать к нам сорок лучших лучников из моего рода и жителей Леса. Пусть их ведёт Лесомудрый – он хорошо знает окрестности и опытен в военном деле.

– Хорошо, – согласился Божественноликий. – Даллах, поторопись!

Даллах быстро и легко ушёл выполнять приказ, а вожди остались на месте. Рог Серебряной долины проревел ещё несколько раз, а потом смолк. Могучеродный произнёс:

– Смотри! К месту народного собрания стекаются люди. Очень скоро они заполнят всю площадь.

Божественноликий ответил:

– Они собираются принести жертву своему божеству, чтобы освятить народное собрание? Где же жертвенные животные?

– Скоро появятся, – угрюмо ответил Могучеродный. – Посмотри, около Чертога Совета и алтаря всё больше людей.

На рыночную площадь Серебряного города вело четыре улицы с четырёх сторон света. Южная шла из города к лесу, как раз туда, где стояло войско, постепенно превращаясь в лесную тропу. Большая часть города находилась к северу и западу от этой улицы. С востока вела ещё одна дорога. Склон холма, начинавшийся под тем, на котором стояли военачальники, был в двух фарлонгах к западу от южной дороги. Он полого шёл вниз, пока не приближался к домам южнее рыночной площади. На склоне росли редкие кусты и деревья, как уже описывалось ранее. Ближе к городу они разрастались, создавая что-то вроде изгороди, тянувшейся до южной дороги. После этой изгороди шёл обрыв высотой в два фута. Между ним и задами домов на южной стороне рыночной площади было меньше одного фарлонга. Южная же дорога, выровненная людьми, спускалась к рыночной площади полого.

Два вождя услышали громкий рёв городских рогов, и на северной дороге показалась большая толпа людей. Они шли к рыночной площади, подбрасывая в воздух копья и другое оружие. В окружение этих людей, все из которых были воинами, было и человек сорок в длинных одеяниях жёлтого и алого цветов в высоких остроконечных шляпах диковинного вида. В руках они держали длинные посохи с огромными серповидными клинками, глефами*. В центре этой толпы шли человек двадцать обнажённых, как казалось наблюдавшим, и мужчин, и женщин. Но толпа была настолько плотной, что рассмотреть, так ли это, никто не мог. И были ли они полностью обнажены?