Сказание о граде Ново-Китеже

– Если их ввести в город вы не решаетесь, то где же вы их прячете, когда они приходят сюда?

Братчик посмотрел на Виктора в упор, холодно и враждебно:

– Не пойму, летчик вы или разведчик? Этого я вам, конечно, не скажу. В городе их нет, но они близко, а вызвать их в случае надобности я могу очень быстро. Если и далеко будут, придут на мой вызов, – указал братчик на рацию.

«Снова тайны. Непонятно все это», – тоскливо подумал летчик и спросил:

– А как вы пробираетесь сюда? Ведь от Прорвы до города приходится идти тайгой несколько дней. Должны же вы встречать охотников или мужиков таежных деревень. А вас никто никогда не видел, во всяком случае, новокитежане говорят, что мирских они в тайге никогда не встречали.

Братчик улыбался, пряча в улыбке ненависть. •

– За один этот вопрос я должен вас расстрелять! Но я вас не боюсь. Вы либо будете работать со мной, либо я вас закопаю в тайге. Поэтому отвечу. Встречали мы не раз и не одного человека, но все они убегали без оглядки. Мы под лешего рядимся, а портрет его мы точно знаем. Бровей и ресниц у лешего нет, он их водяному в карты проиграл. Мы их замазываем. Идем без шапок, волосы налево зачесаны, кафтан у лешего направо застегивается, бьет он в ладоши, свищет, аукает, хохочет, поет без слов. Как засвищем да захохочем по-лешачьему, все встречные бегут от нас да крестятся.

– Теперь самый невинный вопрос. Какого вы мнения о детинской верхушке?

– Густомысл – тумак тумаком, олух царя небесного. Глуп, как стог сена, только рукав не сосет. Его лишь жирные щи да кулебяка интересуют. В бинокль на людей взирает, будильником страх наводит – и доволен! А старица, папесса ново-китежская, молодец баба! Целый день молитвы шепчет, но не задумается ахнуть вас, спящего, топором, если вы ей не по нраву пришлись. Во мне души не чает. Я совратил ее в мирские прелести. Винцо сладкое мирское полюбила! Таскаю для нее ликеры, карты подарил, научил в подкидного дурака играть. Теперь перед обедней или всенощной дуется в карты со своими черницами, а если они выиграют, лупит их клюкой. Есть еще так называемая Верховная дума, верховники. Их немного, и все они от безделья и обжорства облик человеческий потеряли. Двуногие скоты!..

Памфил посмеялся беззвучно…

– Вот вам все тайны мадридского двора. Единственный стоящий человек здесь – это Остафнй Сабур. Из таких лихие гангстеры получаются. Его я забрал бы отсюда с собой. Убедились теперь, что моя власть здесь безгранична? Все мое, вся платина моя! А прииск богатейший! – Памфнл заблестел глазами. – Сейчас шурфы дошли до плотика. Старатели называют так подошву россыпей, где скапливаются самые тяжелые самородки. Уйма самородков!

В глазах братчика был припадочный блеск. Косаговский чувствовал, как все, до последнего нервика, было натянуто в нем.

– Здесь в руки такие богатства плывут! С ума можно сойти! – выкрикнул братчяк и задохнулся этим криком.

– Японцы, конечно, о Ново-Китеже не знают? – поглядел на него летчик.

– Конечно, не знают. – Братчик сразу притих и помрачнел.

– Заставят делиться платиной?

– Делиться не заставят. Они не из таких! Видели бы вы майора Иосси. Низенький, с оттопыренными ушами, с длинными руками, на обезьяну, гад, похож. – Братчик замычал от ненависти. – Делиться не заставит, а обнесет чарочкой! Отнимет все до порошинки и пулю влепит!

– В ухо? Как сапной лошади?

– Он, косоглазый дьявол, уже начинает подозревать что-то. Я не живу, я танцую на канате! Но скоро я начну жить по-настоящему. Граф Монте-Кристо!

– Особенно не надейтесь, граф Монте-Кристо! – чуть улыбнулся Косаговскнй. – Есть уже план послать в этот огромный болочный район комплексную экспедицию

– Ничего она здесь не найдет! – кинул зло братчик – Я скоро сожгу Ново-Китеж!

– Новокитежане не позволят вам сделать это! – крикнул возмущенно Викгор.

– Не позволят? Ого! – тихо, хрипло сказал Памфил. – Перед пожаром, под занавес, так сказать, я спущу на Ново-Китеж своих чахаров. Воображаете, что они здесь сделают? Не оставлю здесь и собаки, которая лаяла бы нам вслед! Погуляем напоследок, а там хоть в счетоводы!

Памфил затрясся в мелком, беззвучном смехе. В глазах его горел огонек помешанного.

Глава 16 ДВА КУБКА

– Пиастры, пиастры, пиастры!..

Р Стивенсон, «Остров сокровищ»

1

Братчик вытащил из поставца серебряную ендову, большую низкую чашу с носиком, налитую до краев темно-красной густой жидкостью, и два небольших серебряных кубка. Он налил кубки из ендовы, и в комнате запахло медом.

– Мед вишневый, ставленный, что наши предки на пирах пили. «В старину живали деды веселен своих внучат!» Я предлагаю… – Он помолчал, подняв кубок. – Я предлагаю выпить за наш будущий союз. За дружбу до гроба!

– Пить подождем, – отодвинул Косаговский кубок. – Сначала о деле.

Братчик нахмурился и резко поставил кубок на стол, расплескав его.