Сказание о граде Ново-Китеже. Роман приключений

Сережа почувствовал, что задыхается, и проснулся. Лавки были пусты: старшие уже встали и ушли из избы.

В жерле печи полыхал жаркий огонь. Вошел Истома, с грохотом бросил на пол охапку дров, постучал ухватом по полатям:

- Слезай, дед, печь буду топить. Угоришь!

- Ничего. Я привычный. - Савва свесил с полатей голову и сердито посмотрел на Сережу. - Ты, псёнок, угоришь, а меня угар не имет. Горести дымные не терпев, тепла не видати.

Поп сменил Истому у печи и начал кухарить, двигая в пламя горшки. Печь разгоралась, дым хлынул в избу, потянулся к открытой двери и к волоковому окну[27], прорезанному почти под потолком. Но тяга была плохая. Поп, освещенный ярким пламенем из печи, стоял невозмутимо, опершись на ухват, а теплый пахучий дым клубился вокруг него, как волнующееся море, поднимаясь до плеч. А затем захлестнул и его голову.

Сережа мучительно закашлялся и стремительно выбежал из избы.

Капитан, Виктор и мичман сидели на завалинке и тихо о чем-то беседовали.

Виктор указал Сереже на висевший около крыльца смешной глиняный умывальник-чайничек, носик с одной стороны и носик, с другой. Рядом стояла кадка с водой;

в ней плавали две лучинки крестом: чтобы черт в кадку не влез.

- Умывайся скорее. Ждем тебя завтракать.

На земле у их ног на разостланной дерюжинке лежали толстые ломти хлеба и стоял глечик с молоком. Топка по-черному заставила их завтракать во дворе.

С умыванием получились сплошные неприятности. Умывальник-чайник оказался с норовом, лил воду нехотя. Сережа подставил под носик голову, наклонил умывальник. Вода потекла по шее и по ложбинке на спину. Сережа вздрогнул и рассердился. Как будущий исследователь Марса, он, конечно, должен закаляться, но он терпеть не может, когда холодная вода льется по спине. Спина сразу покрылась гусиной кожей. А мыло, разве это мыло? Грязная, вонючая смесь топленого бараньего сала с золой и щелоком. От такого мыла нестерпимо защипало все ссадины и царапины на лице и на руках. И полотенце, как наждачная бумага, толстое, жесткое, царапает кожу.

Позавтракали быстро.

На крыльцо вышел Истома, и капитан обратился к нему:

- В какой стороне Кузнецкий посад? Найдем мы туда дорогу?

- На берегу Светлояра церкву с зеленой маковкой видишь? Это и есть Кузнецкий посад. Там сейчас, чай, одни бабы. Кузнецов на огульные работы выгнали, в Ободранный Ложок.

- И посадского старосту Будимира Повалу тоже?

- Старосту на работы не гоняют. Капитан встал с завалинки, подтянул сапоги и сказал Птухе:

- Пошли, мичман.

- Есть! Берем пеленг на церковь с зеленой маковкой! - понимающе ответил Птуха и подмигнул Сереже.

Они с капитаном вышли за ворота и с места взяли быстрый, крупный шаг.

- Зачем капитану кузнецы понадобились? - спросил Сережа брата.

- Подковать кое-кого надо, - улыбнулся загадочно Виктор, поглядел на брата пристально, с нежностью и вдруг горячо прижал к себе.

А Истома положил на плечо мальчика легкую руку:

- Нравится тебе, отроче, наш град богоспасаемый?

- Вообще-то меня Сережей зовут, а не Отрочем. А город ваш мне не нравится. У нас лучше.