Сказание о граде Ново-Китеже

Чахары дали из автоматов несколько очередей широкими веерами по толпе посадских, и лавина кричащих людей помчалась к воротам, оставляя на земле оброненные шапки, брошенное оружие, неподвижных убитых и корчившихся раненых.

— Спасены души, стойте! Не бегите! — раздался отчаянный одинокий крик. — Слабость пресеки, робость рассей! Силу друг в друге поддерживай!

Это кричал Алекса Кудреванко, высоко, призывающе вскинув руки.

— Их горсть, их всего пятеро! Сомнем! Растопчем!

Князь Тулубахов, услышав этот крик не потерявшего голову человека, провел по поясу Алексы автоматной очередью, и перерезанный ею солевар сначала склонил кудрявую голову, потом рухнул на землю во. весь рост.

— Алекса, милый!.. Как же это? — закричал жалеюще Птуха.

— За все ответят! — сжал кулаки капитан и скомандовал: — За угол перебежкой, пока они нас не увидели!

Перебежкой по одному, пригнувшись, они перебрались за угол посадничьих хором и нашли тут Сережу, Истому, Митьшу Кудреванко и, конечно, Женьку. Капитан с тревогой посмотрел на Митьшу, но мальчуган был счастливо возбужден и с любопытством таращил неулыбчивые свои глаза. Значит, он не видел смерти отца. А Виктор набросился раздраженно на брата:

— Сорванец, беспризорник! Я тебе уши оборву! Где тебя носило? Здесь милиции нет, чтобы тебя искать!

— Чего ты, правда? — обиделся Сережа. — Вечно он за меня переживает и сразу ругаться. Мы с Митьшей соль раздавали. Ух, здорово получилось! А можно выглянуть, посмотреть, как из автоматов стреляют?

Брат молча погрозил ему кулаком, сделав свирепое лицо.

— Подумаешь! — протянул пренебрежительно Сережа. — Ой! Пуля! — не успев испугаться, удивленно вскрикнул он.

Над головами их, в бревна стены, ударили пули.

— Заметили нас. Сюда идут! — встревоженно сказал Косаговский.

Снова простучала автоматная очередь. Струя пуль опустилась ниже. Виктор вскрикнул и пригнулся. Пуля сорвала кожу у него на шее. Широкая царапина, уходя в волосы, залилась кровью.

— Давайте перевяжу, — потянулся к нему Птуха.

— Некогда! — Летчик стряхнул набежавшую на скулу кровь и, морщась, зажал ладонью шею. — Прятаться надо! Ребят, Сережу и Митьшу, надо спасать.

— А где же мы спрячемся? — беспокойно огляделся капитан. — В хоромах посадника, в домах верховников, в стрелецкой слободе? Всюду врагов полно.

— В соборе укроемся, — сказал торопливо Истома. — Они оттуда, а мы туда! И запремся.

— Скорее! — крикнул Ратных. — Сейчас начнут нас с двух сторон обстреливать.

Схватив за руки Сережу и Митьшу, Косаговский побежал к собору и скрылся в дверях. За ними вбежали Истома, Птуха и капитан, захлопнули дверь и закрыли ее изнутри толстым засовом.

Все затаили дыхание, прислушиваясь. За дверью было тихо, замолчали и автоматы на дворе. Затем кто-то взвизгнул за дверью и жалобно заскулил.

— Женька! Женьку забыли! — закричал отчаянно Сережа. — Товарищ капитан, откройте дверь!

Мичман нерешительно поднял руку к засову. Капитан посмотрел на Сережу и чуть улыбнулся:

— Откройте! Иначе он во двор выскочит, обман-пинчера спасать.

Птуха отодвинул засов и немного приоткрыл дверь. В собор влетел Женька и радостно, благодарно заюлил, размахивая хвостом.

3

Истома принес из алтаря кусок холстины и перевязал им шею Виктора.

— А воды в соборе нет. Нечем обмыть твое лицо, — сказал он. — Смотреть на тебя страшно.

Летчик потрогал щетину на лице, слипшуюся от крови, посмотрел на притихших Сережу и Митьшу и сказал с усталой безнадежностью:

— Странно. Мы здесь как в мышеловке, а Памфил не торопится вытащить нас отсюда на расправу.

— Пока у него есть хоть капля надежды улететь на вашем самолете, он нас не тронет! — крикнул капитан из глубины собора. Он что-то там осматривал. И, возвратись к остальным, сказал, пожимая плечами: — Непонятно! Нет никаких следов, что братчики прятались здесь, в соборе, ожидая, когда их введут в бой. Собор только промежуток на их пути.

— Откуда же они пришли на этот промежуточный пункт? — спросил Косаговский.

— Это-то и непонятно. Через дозоры, а потом и через стан восставших они пройти не могли. По воздуху перелетели? Чепуха! Значит, только под землей! Будем искать!

— У меня догадка есть, — сказал нерешительно Истома. — Надо в подполье собора поглядеть, где могилы честных стариц.

— Идея! Спасибо, Истома! — оживился капитан. — Пошли, товарищи, в соборное подполье.

Они все, даже Сережа и Митьша, перешли в погребальный придел, где по-прежнему горела одинокая багрово-красная лампада. Остановились в ногах гробницы старицы Анны, перед небольшой железной дверью. На ней висел огромный, пузатый, как арбуз, замок. Капитан потрогал, подергал его и сказал:

— Ломать придется. А чем?

— Момент! — успокоил его мичман. — Я тут приметил добрую штуковину.